Всё, что к югу от Техаса: Латинская Америка в K:МПИ

[no data]

Что касается расширения ядерного клуба — наверное, да, действительно к рубежу XX — началу XXI вв. Возможно, это расширение потребует заключения тех или иных договорённостей, но в таких условиях наиболее вероятный сценарий, при котором великие державы заключат соглашение о контроле за ядерным оружием и его нераспространении — это война с применением ньюков. Вот только, чтобы мир в труху не отправить, а оставить ему возможность нормально развиваться, то и ньюк должен быть тактическим и применён в малонаселённом месте — в Монголии, что ли...

Если столкнуть не великие державы, а страны, у которых по десятку боеголовок на 50 кт, превращения в "Mad Max" и "Fallout" легко избежать. Можно, например, устроить отдалённый аналог Ирано-Иракской между Турцией и Персией. Бомбардировка баз посреди пустыни, толпы зевак, как в Лас-Вегасе 50-х и международные ограничения гарантированы.

[Будах Будахович]

P. S. Но свои намётки я, с вашего позволения, всё же скину. Без конкретных дат, просто краткое примерное описание в очень общих чертах. Развилка иная, но результат ведь тот же.

Продолжение:

Итак, 1925-1928 (просьба воспринимать всё даты лишь как примерные прикидки) – период правления Обрегона. В общем, не слишком сильно отличается от РИ. Аграрная реформа несколько ускоряется по сравнению с Домингесом, при котором она была фактически заморожена, но тоже проводится в основном на местном уровне, центральное правительство больше поддерживает латифундии и фермеров. Среди общин земля распределяется только там, где вопрос стоит наиболее остро и где есть необходимость прижать слишком независимых помещиков и каудильо. Однако всё же около пары миллионов гектаров земли переходит в руки крестьян, и в целом необходимость аграрной реформы наконец признаётся всеми.

 

Медленное решение земельного вопроса до какой-то степени компенсируется подвижками в развитии народного образования и в рабочем вопросе. В последнем ключевым союзником правительства становится КРОМ, превращённая фактически в государственный профсоюз, тесно связанный с администрацией. Трудовые споры зачастую решаются в пользу рабочих, но любая забастовка должна быть одобрена правительством, а негосударственные профсоюзы (прежде всего – синдикалистско-коммунистическая ВКТ) достаточно жёстко преследуются. Но уступки - 8-часовой рабочий день, признание прав профсоюзов, коллективные договоры, арбитраж – всё же имеются.

 

Главный вопрос, однако – отношения с американцами. На волне антиамериканизма Конгресс уже в первый год президентства Обрегона вносит поправки в Конституцию – статья 27, устанавливающая суверенитет нации над недрами, вновь принята в редакции 1917 года. Разумеется, это вызывает взрыв недовольства у США, но Обрегону удаётся их утихомирить. После пары лет споров непопулярный компромисс спихивается на Верховный суд Мексики, который постановляет, что статьи Конституции не имеют обратной силы, что оставляет в неприкосновенности все нефтяные участки, права на которые приобретены иностранцами до изменения Конституции. Правительству и президенту удаётся выйти из воды относительно сухими.

 

Тем не менее, растущие противоречия к концу срока Обрегона начинают накапливаться. Под давлением Кальеса Обрегон пытается отвлечь радикалов с помощью антиклерикализма, что приводит к разрастанию движения кристерос. Несмотря на меньший, чем в реальности, размах, центральная Мексика к 1928 году оказывается охвачена партизанским движением.

 

В этой обстановке в июле 1928 студент-католик, как и РИ, убивает Обрегона. Возникает вакуум власти. На роль преемника претендуют два других члена «сонорского триумвирата» - Плутарко Кальес и Адольфо де ла Уэрта. Последний, недовольный слишком проамериканской позицией президента, уходит в оппозицию незадолго до его убийства. Но, в отличие от РИ, Обрегон не успевает полноценно загнобить Уэрту админресурсом. Конгресс раскалывается на две равные части. Де-факто правящая Национал-кооперативистская в большинстве поддерживает де ла Уэрту, на стороне Кальеса выступает КРОМ и его Лабористская партия. Крестьянские организации раскалываются – в них всё зависит скорее от отношений с местными губернаторами и командующими в штатах. Левые в лице ВКТ и коммунистов, на почве ярой ненависти к КРОМ, де-факто поддерживают де ла Уэрту.

 

Де ла Уэрта в октябре 1928 бежит в Веракрус вместе с многими депутатами Конгресса, где объявляет о формировании временного правительства и начале восстания. К нему присоединяются около 40 процентов армейских частей на юге и в центре страны. Мятеж поддерживает радикальный губернатор Мичоакана Франсиско Мухика, направляющий в его поддержку вооружённые силы штата во главе с генералом Карденасом и крестьянские ополчения Примо Тапии. Восстание охватывает практически весь юг страны.

 

Декабрь отмечен позиционными боями у Пуэбло и Эсперансы (на полпути между Мехико и Веракрусом). Из-за разгорающегося в сельской местности мятежа кристерос, антикальесистских выступлений в Мехико и саботажа железнодорожников (не забывших ни конфронтаций своих профсоюзов с КРОМ в период Обрегона, ни того, что именно де ла Уэрта принимал в этих конфронтациях их сторону) Кальесу не удаётся сосредоточить войска и быстрым контрнаступлением занять центр мятежа. В январе неудачей заканчивается попытка правительственных войск разбить мятежников под Гвадалахарой. В итоге к концы месяца Мехико оказывается в полуокружении, а в начале февраля его после небольших боёв занимают войска де ла Уэрты. Кальес бежит на север.

Понимая, впрочем, что восстание грозит перерасти в разрушительную гражданскую войну, а также сталкиваясь с нажимом американцев, де ла Уэрта идёт на компромисс с кальесистами. Их лидеру позволяют эмигрировать в США, остальным представителям противного лагеря объявляется фактическая амнистия. Более того, многие из кальесистких сил северных штатов вскоре используются для подавления выступлений отдельных генералов из лагеря уэртистов, недовольных уступками левым и окончанием войны.

 

На выборах в середине 1929 практически безальтернативно побеждает де ла Уэрта. Его политика в общем направлена на национальное примирение и экономическое развитие. Аграрная реформа всё ещё буксует, но во многих штатах начинания левых губернаторов и крестьянских лиг наконец получают полноценную поддержку. На федеральном уровне, правда, приоритет всё ещё отдаётся распределению земли среди единоличных хозяев, а не общин и попыткам создать прочный класс средних землевладельцев – но, по крайней мере, правительство теперь готово ради этого посягнуть и на земли латифундистов, а не ограничиваться бросовыми и неорошаемыми землями, как при Обрегоне.

 

В рабочем вопросе, несмотря на рост числа забастовок, правительство пытается балансировать между радикальной ВКТ и оппортунистской КРОМ, осторожно поддерживая независимые профсоюзы. Впервые на федеральном уровне принимается масштабное рабочее законодательство.

 

Отношения с американцами складываются неоднозначно, примерно повторяя РИ-положение при Кальесе. Попытки распространить-таки действие Конституции на иностранных нефтедобытчиков, несмотря на определённые успехи, заканчиваются, в общем, ничем. Хотя формально удаётся добиться признания концессий (а не прав собственности) на недра и переоформления контрактов, большая часть прибылей всё ещё идёт американцам. Пытаясь найти новые рычаги давления мексиканское правительство осторожно прощупывает возможность налаживания отношений с Интернационалом – в 1932 происходит признание социалистической Британии.

 

Самые большие изменения, однако, происходят во внутренней политике. Поскольку мятеж против Обрегона во многом был спровоцирован недовольством парламента и местных властей по поводу всевластия президента и исполнительной власти в лице министра внутренних дел Кальеса, при де ла Уэрте страна начинает отходить от «революционного каудильизма». На основе поддерживающих правительство групп в 1930 создаётся единая Национально-революционная партия – фактически первая массовая национальная партия в Мексике – до того остальные партии в стране носили местный характер, либо были инструментами в руках правительства или других организаций, либо создавались только под выборы и конкретную кандидатуру. Второй такой партией становится правоконсервативная Партия национального действия – правительству приходится смириться с созданием католической консервативно-рыночной партии, дабы утихомирить недовольство христиан и погасить выступления кристерос.

Великая депрессия ставит крест на весьма многообещающих реформах де ла Уэрты. Кризис перечёркивает возможность планомерного экономического роста и постепенного развития многопартийной демократии. На съезде НРП в 1932 верх одерживает левое крыло партии под предводительством Франсиско Мухики, призывающего к углублению революции. Умеренные элементы и бывшие кальесисты выходят из партии. Тем не менее, на волне разрастания рабочего и крестьянского движений, НРП не без труда, но одерживает победу над своими соперниками в лице умеренной ИРП (продукт вышеупомянутого раскола) и правой ПНД на выборах 1933.

 

Ну, обещал довести описание до 1933 и прихода социалистов, довёл. Это, конечно, очень примерно и кратко, а над датами ещё придётся подумать и, возможно, изменить их. Что до дальнейшего – при Мухике (1933-1937) имеем плюс-минус РИ-политику Карденаса – масштабная раздача земли эхидос, национализация нефтепромышленности, etc - с поправкой на несколько иную внутриполитическую ситуацию и кристерос, которые на фоне радикализма правительства попытаются начать второй раунд борьбы. Хотя до масштабов РИ, где был ярый атеист Кальес, дело, наверное, не дойдёт, но всё же. Ну а преемником Мухики будет его ученик Карденас, который возьмёт курс на стабилизацию достижений революции (хотя конечно, не сворачивание, как в РИ). На этом фоне более радикально-левые элементы в НРП под влиянием губернатора Веракруса Техеды (отличавшегося просоветскими, ну а здесь, соответственно, проанглийскими и профранцузскими симпатиями) отколются от партии – так что полноценным членом Интернационала и идеологически полностью социалистической страной Мексика, в отличие от Чили, всё же не станет - хоть и будет к тому очень близка.

[Дарт Аньян]

свои намётки я, с вашего позволения, всё же скину

Коллега - всё здорово!

 

Кстати, я тут в процессе переработки Мексиканской войны нашёл пару персонажей, которых я пропустил при работе над американской главой два года назад из-за слишком беглого знакомства с матчастью. Вот они, эти интересные личности:

• Мануэль Пелаэс - генерал, противник Каррансы, который в 1917 - 1918 гг. контролировал часть нефтяных месторождений в штате Веракрус.
• Феликс Диас, племянник Порфирио Диаса - тоже противник Каррансы, поднял восстание в штате Веракрус.

Когда англичане рассматривали вариант интервенции, наряду с Альфредо Роблесом-Домингесом они тоже рассматривались как кандидаты на получение поддержки. Может быть, их получится куда-нибудь пристроить в марионеточном правительстве Роблеса-Домингеса - а вдруг ещё и примут участие в политической борьбе во время процесса перехода власти к Обрегону? Это может быть чисто эпизодическим делом, но вдруг получится добавить фактуры?

[Будах Будахович]

Может быть, их получится куда-нибудь пристроить в марионеточном правительстве Роблеса-Домингеса - а вдруг ещё и примут участие в политической борьбе во время процесса перехода власти к Обрегону? Это может быть чисто эпизодическим делом, но вдруг получится добавить фактуры?

Ага, подумаем, куда пристроить. Сейчас, конечно, описание очень общее.

 

Мануэль Пелаэс - генерал, противник Каррансы, который в 1917 - 1918 гг. контролировал часть нефтяных месторождений в штате Веракрус.

Да, он там "решал вопросы", что называется. Оппортунист без твёрдых убеждений. Я его упомянул в описании и прочил в командующего войсками Тамаулипаса и де-факто правителя штата, который гарантирует интересы американских нефтяных компаний. Но потом, при Обрегоне, он вполне может начать свою игру, поняв, что ветер меняется. В РИ он поддерживал де ла Уэрту и пытался примкнуть к его восстанию, но не срослось. 

 

Феликс Диас, племянник Порфирио Диаса - тоже противник Каррансы, поднял восстание в штате Веракрус.

Вот тут не знаю. Его довольно быстро загнали на крайний юг страны - и вообще, племянник талантами не пошёл в дядю. Да и США его, в отличие от Пелаеса, не особо поддерживали. Есть подозрение, что большой роли не сыграет и отойдёт от дел. Англичане англичанами, но реально-то разбираться будут американцы. Но подумаю.

 

И - отдельный вопрос. Есть ли ещё в Латинской Америке страны, чья история уже в 1920-30-е обещает заметно отойти от РИ? Мексика - понятно, изменения пусть не кардинальные, но очень серьёзные. Чили свернула на совсем иную дорогу. А ещё? Не скажу за Бразилию, но в испаноязычной ЛА кандидатов не вижу. Понятно, что различия будут, но вряд ли достойные отдельной статьи, главы или чего-то такого. Бабочка всерьёз доберётся скорее к 1940-м. В изначальном моде есть, правда, победа сандинистов в Никарагуа, но это вряд ли. Тем более, у нас тут сильно иные США и Мексика, так что точно в минус.

[Дарт Аньян]

В изначальном моде есть, правда, победа сандинистов в Никарагуа, но это вряд ли. Тем более, у нас тут сильно иные США и Мексика, так что точно в минус.

Я, конечно, мечтал о Центроамерике, но ввиду отсутствия Гражданской войны в США не взлетит однозначно. Так что, наверное, действительно только Чили и Мексика.

 

Вот тут не знаю. Его довольно быстро загнали на крайний юг страны - и вообще, племянник талантами не пошёл в дядю. Да и США его, в отличие от Пелаеса, не особо поддерживали. Есть подозрение, что большой роли не сыграет и отойдёт от дел. Англичане англичанами, но реально-то разбираться будут американцы. Но подумаю.

Я нашёл карту, которая показывает примерные районы различных движений. Область, контролируемая Феликсом Диасом там жёлтым цветом. Сейчас у меня идея такая - в апреле 1918 г. американцы и англичане устраивают интервенцию в Мексику в рамках подготовки к вступлению США в ПМВ, и пытаются наладить связи с Пелаэсом и Диасом. С Пелаэсом всё нормально, но Диас слишком далеко от побережья. И вот тут-то в рамках "прощупывания почвы" мексиканцы разгромят крупный американский отряд и расстреляют пленных, что приведёт к возмущению США и сорвёт вступление в ПМВ из-за яростного требования общественности наказать мексиканцев.

 

План так себе, похоже...

[Будах Будахович]

Я, конечно, мечтал о Центроамерике, но ввиду отсутствия Гражданской войны в США не взлетит однозначно.

Так там она, что интересно, красная ещё до гражданки. Очевидно, в силу кризиса и ранней ВД в США, волшебной помощи Интернационала и левой Мексики, где Сапата пришёл к успеху. Но у нас это ещё менее вероятно, чем даже в РИ, не то что в моде.

 

План так себе, похоже...

Уныние - смертный грех, коллега. Что, собственно, вас так сильно смущает в вашем плане? Вильсон войны конечно не хотел, но Карранса - вполне себе может закусить удила и попытаться удержать ускользающую власть на волне антиамериканизма и подхлестнуть события. А инцидентов за глаза хватало и в РИ. Я ничего невозможного не вижу.

 

Я так понимаю, вас гложет необходимость не дать США в принципе вступить в ПМВ? Тут я всё же соглашусь с коллегой HZ guy, что даже вступление в войну - не равно полноценным дивизиям на Западном фронте. Которых здесь вплоть до поздней весны 1918 вообще не будет. Тоже подтачивает моральный дух простых солдат, которые не знают толком - вступит там Америка или нет. Нет американских дивизий - вторая битва на Марне проиграна. А если немцы сумеют, пусть на последнем издыхании, но взять Париж - это сильнейший удар по готовности продолжать войну.

[no data]

Я, конечно, мечтал о Центроамерике, но ввиду отсутствия Гражданской войны в США не взлетит однозначно. Так что, наверное, действительно только Чили и Мексика.

Центроамерику могут собрать мексиканцы под шумок Американо-Японской войны или сами США позже.

[no data]

Я так понимаю, вас гложет необходимость не дать США в принципе вступить в ПМВ? Тут я всё же соглашусь с коллегой HZ guy, что даже вступление в войну - не равно полноценным дивизиям на Западном фронте. Которых здесь вплоть до поздней весны 1918 вообще не будет. Тоже подтачивает моральный дух простых солдат, которые не знают толком - вступит там Америка или нет. Нет американских дивизий - вторая битва на Марне проиграна. А если немцы сумеют, пусть на последнем издыхании, но взять Париж - это сильнейший удар по готовности продолжать войну.

Первым крупным сражением американцев на Западном фронте стала битва при Кантиньи спустя почти 14 месяцев после вступления в войну. Участвовавшая в битве Первая пехотная дивизия, состоящая из контрактников (это важно, ведь призывников ещё надо обучить), формировалась во Франции с июня по декабрь 1917 года.

Если Вильсон вступает в войну из-за Бреста, как планирует автор, то первые стычки американцев с немцами могут произойти не раньше июня 1918 года, но основные силы подоспеют только к гражданской войне во Франции.

[Будах Будахович]

Наскоро набросал продолжение перуано-чилийской войны, четвёртая часть:

 

Почти весь сентябрь обе стороны накапливали силы и строили планы. Перуанцы, поняв что попытка взять противника нахрапом не удалась и всё ещё не желая втягивания страны в полномасштабную войну, выстраивали оборону, готовясь к новому наступлению чилийцев. Официально целью войны теперь провозглашалось восстановление границ департамента Такна (т. е. возвращение Перу территорий, входивших в его состав до 1929) и демилитаризация и придание свободного статуса порту Арика. Учитывая, что единственная ж/д линия от Арики, связывавшая её с Ла-Пасом при таком раскладе почти полностью переходила в руки перуанцев, это означало и де-факто взятие под контроль порта Арики, хоть и без его формальной аннексии.

Сообразно этому, главной задачей перуанцев стало удержание линии фронта, которая уже примерно соответствовала будущему начертанию границы. В дальнейшем предполагалось повторить штурм Арики, дабы взять под контроль хотя бы северные кварталы города. Состав Южной группировки остался в целом прежнем – три лёгкопехотные дивизии, пополненные после неудачных боёв августа. Число батальонов в них довели до 12. А вот кавалерийские полки и танковый отряд, понёсшие в ходе отступления большие потери в людях и катастрофические – в матчасти, были в выведены в тыл на переформирование. Из двух кавполков была сформирована 1-я кавалерийская бригада, в состав которой вошёл и 2-я танковая рота, взамен разромленной в городских боях первой.

Чилийцы колебались в выборе плана действий. Верховное командование предполагало повторить сценарий Тихоокеанской Войны и высадить десант в Такне, дабы перерезать пути снабжения перуанской группировке и поставить её под угрозу окружения. Но командующий северной группировкой генерал Хормазабаль предложил захватить Такну ударом с суши, а предназначенные для десанта соединения использовать для операций уже в глубине Перу. В итоге был принят именно этот план. Бригада полковника Гонсалеса (переформированная в 1-ю дивизию), вместе с 5-й дивизией были выведены с фронта в резерв для подготовки к будущим десантным операциям. Северная армия насчитывала теперь 3 пехотные дивизии и в общей сложности 18 батальонов (хотя далеко не все из них, в отличие от перуанских, удалось пополнить до штатной численности.

Наступление началось 3 октября. 20 тысячам чилийцев противостояли 13 тысяч перуанцев. Направление удара было очевидно для обоих сторон – девятикилометровый участок у  самого побережья, единственный, где рельеф позволял провести наступление. На всём остальном протяжении позиции сторон были разделены глубоким каньоном, по которому текла река Льюта, и чьи северные берега круто, порой на сотни метров, возвышались над южными. Если в первый месяц войны, когда сплошной линии фронта не было, стороны могли позволить себе маневренные действия и атаки с решительными целями даже при таком непростом рельефе, теперь это было невозможно. Так что масштабные боевые действия велись лишь на побережье, далее на восток и перуанцы и чилийцы ограничились разрозненными заслонами у переправ.

Основной удар со стороны чилийцев наносила крайняя левофланговая 2-я дивизия. Несмотря на поддержку огнём кораблей флота, хорошо подготовленная оборона перуанцев не затрещала и они сумели сдержать все атаки чилийцев в течение дня. Сыграло роль и то, что именно вдоль побережья перуанцы ожидали главного удара и разместили там большую часть своих сил. Однако здесь вновь хорошо сыграла 3-я дивизия. Сумев огнем артиллерии с примыкавшей к реке возвышенности подавить оборону противника, её командир генерал Серда нанёс сильный удар на крайнем правом фланге, использовав в том числе и приданный ему полк из состава 4-й дивизии. Поскольку река Льюта на этом участке сильно мелеет, превращаясь фактически в ручей, её форсирование не доставило проблем, и чилийские части начали развивать наступление, сворачивая фланг противника.

К вечеру 4 октября положение перуанцев стало угрожающим. На восточном фланге чилийцы вплотную подошли к ж/д Такна-Арика, грозя перерезать ёё. На западном чилийцам удалось наконец прорвать оборону и закрепиться на северном берегу реки. Был дан приказ на отход, и 1-я и 8-я дивизии начали поспешное отступление на север, к Такне, под ударами превосходящих сил противника и шквальным огнём его артиллерии. К 6 октября чилийцы вышли на линию государственной границы и продолжали успешное наступление. Стало ясно, что необходимо принимать срочные контрмеры.

Дислоцированная в Такне 1-я кавалерийская бригада (которую, напомним, точнее было бы назвать моторизированной) по приказу генерала Уреты была немедленно брошена на юг с целью нанесения контрудара по прорывающимся чилийцам. Со спокойного участка на востоке был выведен и переброшен на угрожаемый участок 29-й батальон. Кроме того, ещё один батальон должен был быть высажен с воздуха на направлении удара противника, т. к. других резервов, а главное – способов быстро доставить их у перуанцев не было.

К 8 октября положение несколько стабилизировалось. Хотя чилийцы были уже в 25 километрах от Такны, основной массе перуанских войск удалось оседлать дорогу к ней, предотвратив быстрый прорыв противника. Попытка обойти их с востока натолкнулась на сопротивление подошедших резервов – упомянутого 29 батальона и совершенно неожиданно для чилийцев выброшенного десантного подразделения. Тем не менее, неравенство сил и невозможность выстроить оборону заставляли перуанцев отходить всё дальше на север.

В этих условиях чилийцы сделали ставку на фланговый охват силами 2-й дивизии, чьё наступление развивалось куда успешнее – благо сдерживали её всего пара батальонов. Однако 9 октября этот небезуспешно начатый обход натолкнулся на подходящие части 1-й кавбригады перуанцев. Встречного боя не ожидали обе стороны. Но перуанцы сориентировались быстрее. Командир бригады полковник Родригес наскоро объединил танковую и две мотоциклетных роты и ударил чилийцам в тыл. Хотя полноценного окружения не получилось, удар по тылам вышел знатный, и невезучая 2-я дивизия вновь, как и в августе, оказалась отброшена удачным контрударом на полтора десятка километров.

Развивая успех, перуанцы насели на 3-ю дивизию, чьё продвижение к тому времени тоже удалось остановить. Здесь столь эффектного удара не вышло, почувствовав угрозу с фланга и осознав бесперспективность дальнейшего продвижения, чилийцы сами начали отход. Господство в воздухе и поддержка огнём флота позволили не превратить этот отход в бегство, но к 15 числу линия фронта в общем стабилизировалась на позициях до начала наступления – за исключением небольшого плацдарма на том самом участке 3-й дивизии, с которого началось её успешное наступление десятью днями ранее. Но поскольку плацдарм этот был расположен в низине и отлично простреливался с занятых перуанцами возвышенностей к северо-востоку, в конце октября он всё же был оставлен. Чилийское командование окончательно сделало ставку на десантную операцию вместо наступления по суше.

Ну и на этом точно стоп. Дальше уже нужно прорабатывать участие Боливии и войну на море, за что я точно нескоро возьмусь.

Изменено 27 Sep 2022 пользователем Будах Будахович

[Будах Будахович]

Надеюсь, уважаемый автор таймлайна не очень на меня обидится за моё извечное стремление бежать впереди паровоза. В статью на вики вносить, конечно, не планирую в обозримой перспективе, но здесь выложу. Итак, Чили в период 1934-1939:

 

Хотя по результатам выборов февраля 1934 в Чили окончательно утвердилось социалистическое правительство, его возможности в проведении своей программы были ограничены. Большинства в парламенте, где заметную силу составлял оппозиционный правоцентристский блок, левые не имели и зависели от поддержки умеренных – социал-демократов и радикал-социалистов, которые не склонны были поддерживать радикальные меры и колебались между двумя полюсами. В этих условиях от коренной перестройки политической системы пришлось отказаться и перенести центр тяжести реформ в область экономики, где основной задачей стала борьба с вызванным Великой Депрессией кризисом, последствия которого так и не были преодолены при Ибаньесе и Монтеро.

 

Основой экономической программы социалистов стали аграрная реформа, программа общественных работ и национализация крупной промышленности. Уже к началу 1935 в государственную собственность перешло большинство предприятий добывающей и обрабатывающей промышленности и до половины – сельскохозяйственной. Разумеется, одной из первых была проведена национализация селитры и меди. Осуществлялась национализация путём выкупа собственности или на основании декретов правительства, однако во многих случаях под национализацией понимался фактически захват предприятий рабочими из числа низовых организаций социалистов и коммунистов. Подобный напор масс далеко не всегда удавалось сдерживать (к тому же направлен он был в основном на мелкие и средние предприятия, так как в случае с крупными правительство старалось держать процесс под контролем, не допуская эксцессов), и вскоре судебная система оказалась завалена исками владельцев. В парламенте вопрос национализации вплоть до конца 1930-х оставался одной из основных тем для дебатов.

 

Аграрная реформа проводилась в форме экспроприации поместий, при этом предполагалось, что земля у изыматься не будет. За 1934-39 экспроприации подверглись несколько тысяч поместий. На этих землях создавались крестьянские кооперативы – асентамьенто, чья деятельность координировалась Национальным крестьянским советом – совещательным органом по вопросам аграрной реформы при правительстве. Нетерпение крестьянства, ждавшего ускорения аграрной реформы, часто приводило к незаконным захватам земли, во многих случаях подогреваемым ультралевыми организациями. Под давлением масс правительство пошло на расширение масштабов реформы уменьшив размер неотчуждаемого земельного участка с 80 га до 40 и допустив в отдельных случаях экспроприации и у зажиточных крестьян. На деле же часто захватывались средние и даже мелкие владения, что давало повод оппозиции обвинять правительство в нарушении закона и приводило к дальнейшему обострению обстановки в стране.

 

Реализация программы общественных работ по расчисткам трущоб, прокладке инфраструктуры и восстановлению разорившихся предприятий, а также расселение безработных на экспроприируемых землях в рамках программы колонизации позволила покончить с толпами бродяг на улицах городов, ставших привычной картиной для Чили в начале 1930-х. Нехватка продовольствия и товаров первой необходимости восполнялась с помощью централизованного распределения и контроля над ценами. Значительную роль в этом распределении играла армия и военизированные структуры. Хотя такая политика в перспективе вела к дефициту и распространению чёрного рынка, она всё же позволила облегчить бедственное положение хотя бы малоимущих слоёв населения и отвести угрозу нищеты и голода.

 

В целом правительство смогло к концу 1937-началу 1938 стабилизировать положение в экономике. ВВП и промышленное производство если и не вернулись на докризисный уровень, то вплотную подошли к нему. Удалось также сдержать рост инфляции. Безусловным успехом увенчалась борьба с безработицей – к 1939 она составляла всего 4%. Однако эти успехи таили под собой серьёзные проблемы.

 

Несмотря на успешное купирование кризиса, в первые пять лет правления социалистов так и не наметилось значимых подвижек в решении структурных экономических проблем. Чили по прежнему полагалась на экспорт сырья, обрабатывающая промышленность оставалась в основном кустарной. Страна продолжала оставаться преимущественно аграрной. Потенциал восстановительного роста и краткосрочных мер был исчерпан, на повестку дня встал вопрос о дальнейшем курсе развития.

 

Попытки выработать такой курс, однако, наталкивались с одной стороны, на перегруженность и неопытность правительства, которое при приходе к власти фактически не имело полноценной экономической программы, ограничиваясь реактивными мерами. В итоге оно с трудом управляло даже национализированными предприятиями. Сказались нехватка опыта у новых директоров и завышенные требования рабочих. Многие предприятия, перешедшие под контроль государства, оставались нерентабельными. С другой стороны, свой вклад вносили и разлад в левом лагере и противодействие парламентской оппозиции, обвинявшей правительство в желании ввести директивное планирование в экономике и сделать из Чили Советскую Россию.

 

Вместе с тем эти проблемы неизбежно вели к радикализации масс, что усиливало давление на правительство на низовом уровне. Неорганизованные захваты предприятий и земли расширялись, правительство металось между радикалами и умеренными, а это вело к усилению бардака в экономике. Ррост покупательной способности малоимущих слоев населения вызвал нехватку товаров, что вынудило правительство тратить резервы на стабилизацию положения. Нарастал дефицит – пока ещё не продовольствия, но товаров народного потребления.

 

В итоге к концу десятилетия Чили подходила с грузом новых серьёзных вызовов в экономике, а как следствие – ив политике, ибо экономические проблемы неизбежно вели и к обострению политических противоречий – которых с самого начала тоже имелось немало.

 

 

 

Если первые полтора года правительственные программы без больших проблем принимались в Национальном собрании, дальнейшее углубление реформ и нарастание поляризации общества привели к жесткому конфликту между левым правительством и правой оппозицией. В июле 1935 по инициативе Алессандри была сформирована Демократическая конфедерация, объединившая депутатов из числа радикалов, либералов и правых демократов. Этот блок открыто встал в оппозицию правительству и объявил своей целью победу на выборах 1939 и сворачивание революционных преобразований.

 

Тем не менее, вплоть до середины 1937 парламентские проблемы не особенно беспокоили правительство. Однако по мере проведения в жизнь тех умеренно-прогрессивных реформ, с которыми были более-менее согласны все политические силы новой республики, вопрос об углублении преобразований вставал со всё большей остротой. Вторая половина 1937 была отмечена обострением конфликта. По мере нарастания активности масс правительство всё чаще прибегало к дубине чрезвычайных полномочий и вмешательства армии для проведения социалистической повестки. Кроме того, усиление радикалов влекло за собой возрождение уже разгромленных, казалось было, правых военизированных формирований и террористических организаций – при негласной поддержке части оппозиции, всё больше разочаровывающей в возможности диалога с правительством.

 

После того, как осенью 1937 по стране прокатилась волна забастовок мелких предпринимателей и торговцев, а также представителей профессиональных коллегий (врачей, юристов и т. д.), а на улицах вновь начались стычки между левыми и правыми, президент Матте потребовал от Конгресса объявить чрезвычайное положение и предоставить расширенные полномочия правительству. Проект провалился в парламенте, поскольку левые не добились поддержки от своих умеренных союников. Конфликт перешёл в открытую фазу.

 

13 ноября Матте выступил с обращением к нации, в котором обвинил оппозицию в Конгрессе в нарушении конституции путем вынесения бесконечных конституционных обвинений против президента и министров правительства, что вело к ослаблению существовавшей в Чили президентской республики и превращению ее в парламентскую. Ответом правительства на противодействие правых стали «спуск с поводка» крайне левых в лице коммунистов и прочих радикалов, которым дали зелёный свет в проведении на местах сколь угодно радикальных преобразований при поддержке Ревгвардии, которую до этого всё же старались не использовать слишком активно. Кроме того, начались пока ещё точечные репрессии против политических противников – были закрыты многие неправительственные печатные издания, в том числе весьма популярные в стране «Меркурио» и «Зиг-Заг».

 

Авторитарный дрейф в стане социалистов не мог не отпугнуть их умеренных союзников. В большей степени это касалось радикал-социалистов, опиравшихся именно на городской средний класс, по которому политика правительства била сильнее. В январе 1938 начались негласные переговоры между радикал-социалистами и радикалами по  преодолению раскола и объединении в единую партию. Если бы этот план удался, социалисты лишились бы даже того относительного одобрения парламента, которое они имели – а Демократический блок, обретя большинство в Конгрессе, получил бы возможность блокировать многие начинания правительства. В итоге затея так и не взлетела, но поддержку правительства радикал-социалисты фактически прекратили, хоть и не присоединились открыто к оппозиции.

 

Поскольку подобная ситуация угрожала повторением первой половины 1920-х с бессильным президентом, все инициативы которого блокирует Конгресс, левые пошли на неортодоксальные меры. Весной 1938 несколько депутатов Конгресса из числа либералов и демократов были арестованы или высланы из страны по обвинению в поддержке правого экстремизма и терроризма (надо отметить, что как минимум в отношении демократов обвинения были небеспочвенны, т. к. Демпартия оказалась прибежищем для многих бывших ибаньистов и консерваторов, не гнушавшихся крайних мер в борьбе с красными). На спешно проведённых перевыборах при помощи админресурса социалистам удалось организовать победу своих кандидатов и закрепить-таки за левым лагерем большинство в Конгрессе - при условии полной поддержки одновременно со стороны крайне левых в лице коммунистов и синдикалистов и умеренных в лице социал-демократов. Намного ситуацию это не улучшило, но позволяло дотянуть до выборов не в состоянии взаимного паралича ветвей власти.

 

Этот ход, однако, стал поворотным моментом для оппозиции. Стало ясно, что левые не отдадут власть даже в случае поражения на выборах. Ставка окончательно была сделана на вооружённый конфликт. Это осознавали и левые. Вторую половину 1938 стороны провели в подготовке к противостоянию. Правительство укрепляло Революционную гвардию и проводила чистки в армии, стараясь закрепить лояльность командиров. Правые делали ставку на масштабное народное выступление в столице и мятеж армейских частей на севере страны, надеясь, что остальная армия не примет участия в политической борьбе. Предполагалось начать восстание сразу после оглашения результатов выборов (разумеется, априори фальсифицированных красными). Однако обстоятельства помешали осуществить этот план.

 

 

 

24 января 1939 г. произошло катастрофическое землетрясение, опустошившее густонаселенные районы между Талькой и Био-Био в центре и на юге Чили и повлекшее смерть нескольких тысяч человек.

 

Уже 1 февраля президент объявил военное положение в трёх затронутых бедствием провинциях – Консепсьон, Ньюбле и Био-Био и предложил отложить намеченные на 25 число президентские и парламентские выборы. Хотя подобный шаг в условиях катастрофы был вполне объясним, оппозиция увидела в нём прежде всего стремление к установлению диктатуры и зачистке политических соперников. Конгресс с небольшим перевесом отказал президенту по обоим пунктам. Это вызвало взрыв ярости уже со стороны левых, призвавших правительство немедленно подавить контрреволюцию. Ситуация стремительно скатывалась к вооружённому противостоянию.

 

Утром 9 февраля недавно уволенный в отставку за ибаньистские взгляды полковник Эррера направился в казармы расквартированного в Сантьяго артполка «Такна», где обратился к солдатам и офицерам с призывом поднять восстание и покончить с «коммунистоидным режимом Матте». Эту акцию также поддержал личный состав Пехотного и Инженерного училищ, но остальные части гарнизона остались верны правительству. Это событие, однако, послужило катализатором для начала всеобщего выступления противников режима. Члены правых формирований начали выходить на улицы, устраивая столкновения с силами правопорядка и даже армейскими частями, оппозиционные политики устраивали демонстрации.

 

Всё вышеописанное, однако, было скорее спонтанной акцией немногочисленных оппозиционных военных и вышедших из подполья крайне правых противников режима. Акции эти были не скоординированы и вообще произвели много шума, но мало толка. Но вот действия Демократической конфедерации были уже более серьёзны. 11 февраля командир расквартированной на севере страны 1-й дивизии генерал Эспиноса после встречи с представителями «Гражданского комитета» алессандристов объявил об опасности скатывания страны к диктатуре и потребовал от правительства немедленно уйти в отставку и провести выборы, исключив из участия в них «крайне левых экстремистов». К 15 числу повстанцы сформировали временное правительство и взяли под контроль Антофагасту и Копьяпо, однако в остальных городах севера им не удалось добиться успеха – части революционной гвардии сумели подавить выступления немногочисленных гарнизонов. В Арике, где особенно сильны были левые настроения,  армейцы вообще предпочли остаться в казармах.

 

Тем временем центральная власть подавила и разогнала выступления в столице и центральных регионах и, воспользовавшись уходом из Конгресса правых депутатов, объявила в стране чрезвычайное положение. Революционная гвардия была мобилизована и поднята почти в полном составе и отправлена на север. Армию, в лояльности которой сомневались, решили не привлекать. К двадцатым числам февраля восставшие были блокированы в Антофагасте. Устраивать гражданскую войну, пусть и миниатюре, никому не хотелось, так что их блокировали в городе и привлекли к подавлению авиацию и флот, устроив несколько дней показательных бомбардировок и обстрелов. 27 февраля город сдался и восстание было подавлено окончательно.

 

На теперь уже открытую зачистку политического ландшафта ушла ещё пара недель. В середине марта прошли общие выборы. Эухенио Матте был практически безальтернативно переизбран президентом, в Конгрессе Соцпартия получила прочное большинство – 87 мест из 142. Остальные разделили между собой в основном коммунисты и социал-демократы. Одним из первых новых законов стал принятый 21 марта «Закон о защите завоеваний революции». Он запрещал деятельность всех несоциалистических партий и лишал их членов гражданских прав. Многие руководители правой оппозиции были арестованы и отправлены в трудовые лагеря на пустынном севере страны. Вторая волна чисток прокатилась и по армии. Если в 1933 всё ограничилось увольнением нескольких десятков офицеров – участников неудачного контрпереворота и точечными отставками и переводами других нелояльных – то теперь размах чисток был куда выше. Почти на все командные должности назначались лояльные правительству офицеры из числа гровистов и молодые выдвиженцы левых взглядов. Старое кадровое офицерство было вычищено или переведено в аппарат Генштаба и на преподавательские должности, где попало под строгий контроль.

 

Социалистический режим в Чили утвердился окончательно и бесповоротно. Что он из себя представлял? Что ж, к тому моменту дрейф социалистов в авторитарном направлении был давно очевиден. Пример мослианской Британии, на которую Чили традиционно ориентировалась, тоже был перед глазами. К тому моменту многие левые готовы были идти на те меры, которые они сами ещё пять лет назад назвали бы ибаньизмом. Доминирование правящей партии было закреплено окончательно. Умеренной оппозиции справа и слева в лице коммунистов и социал-демократов было позволено существовать при условии признания ими главенства социалистов. Радикал-социалисты не были запрещены, но их роль свелась к чисто декоративному обеспечению многопартийности. Примерно та же судьба ожидала и синдикалистскую АРС, хотя здесь процесс и был более растянут по времени. В новой экономической модели, которую принялось выстраивать правительство, для анархо-синдикалистких экспериментов не было места. Большинство умеренных синдикалистских деятелей либо остались работать в профсоюзах, либо вступили в правящую партию.

 

Что же касается экономической модели, то здесь, по британскому образцу (впрочем, французские эксперименты с укрупнением синдикатов тоже не остались  незамеченными), начался процесс, который позднее окрестили «социалистическим корпоративизмом». Восемь масштабных синдикатов, созданных в разных отраслях экономики, и призванных объединить государственное регулирование и профсоюзное самоуправление, должны были стать локомотивами для амбициозной программы импортозамещающей индустриализации.

Изменено 23 Oct 2022 пользователем Будах Будахович

[no data]

Этот ход, однако, стал поворотным моментом для оппозиции. Стало ясно, что левые не отдадут власть даже в случае поражения на выборах. Ставка окончательно была сделана на вооружённый конфликт. Это осознавали и левые. Вторую половину 1938 стороны провели в подготовке к противостоянию. Правительство укрепляло Революционную гвардию и проводила чистки в армии, стараясь закрепить лояльность командиров. Правые делали ставку на масштабное народное выступление в столице и мятеж армейских частей на севере страны, надеясь, что остальная армия не примет участия в политической борьбе. Предполагалось начать восстание сразу после оглашения результатов выборов (разумеется, априори фальсифицированных красными). Однако обстоятельства помешали осуществить этот план.

Утром 9 февраля недавно уволенный в отставку за ибаньистские взгляды полковник Эррера направился в казармы расквартированного в Сантьяго артполка «Такна», где обратился к солдатам и офицерам с призывом поднять восстание и покончить с «коммунистоидным режимом Матте». Эту акцию также поддержал личный состав Пехотного и Инженерного училищ, но остальные части гарнизона остались верны правительству. Это событие, однако, послужило катализатором для начала всеобщего выступления противников режима. Члены правых формирований начали выходить на улицы, устраивая столкновения с силами правопорядка и даже армейскими частями, оппозиционные политики устраивали демонстрации.

Это можно дополнить ещё некоторыми деталями. В Европе на тот момент происхоит кульминация Осткрига — Германия вступает в конфликт (коллега Дарт Аньян пока не утвердил хронологию, но я склоняюсь к зиме 1938-39), а во Франции с Британией — военная паника. В этих условиях чилийских военных, сохраняющих дух Пруссии (да и немецких эмигрантов среди них немало), будут обвинять в подрывной деятельности против Чили и всего Интернационала. После подавления мятежа репутация армии серьёзно пострадает.

[Дарт Аньян]

Надеюсь, уважаемый автор таймлайна не очень на меня обидится за моё извечное стремление бежать впереди паровоза

Тут нет никаких проблем - Латинская Америка пока что развивается в некотором отрыве от Европы, так что описание Чили 1930-х на данный момент вполне может беспроблемно действовать автономно.

 

Что касается самого текста - всё отлично!

[Будах Будахович]

Это можно дополнить ещё некоторыми деталями. В Европе на тот момент происхоит кульминация Осткрига — Германия вступает в конфликт (коллега Дарт Аньян пока не утвердил хронологию, но я склоняюсь к зиме 1938-39), а во Франции с Британией — военная паника. В этих условиях чилийских военных, сохраняющих дух Пруссии (да и немецких эмигрантов среди них немало), будут обвинять в подрывной деятельности против Чили и всего Интернационала. После подавления мятежа репутация армии серьёзно пострадает.

Я склонен считать, что полноценным членом Интернационала Чили станет всё же к концу 1930-х, после того, как левые утвердятся у власти окончательно. Что касается армии, то до мятежа на неё особо наседать не будут - прусское влияние есть, но и левые взгляды среди военных тоже далеко не редкость. Армия - один из столпов революции 1933, министр обороны - национальный герой. Вот после мятежа гайки, конечно, закрутят, но всё же не до срыва.

 

Вообще (позволю себе уйти в отвлечённую болтологию), когда я стал копать тему, сильно удивился слому распространённого стереотипа про крайне правых чилийских военных, которые, дескать, никакого социализма ни в жисть не допустят. Утверждение не то чтобы безосновательное, но в куда большей степени верное для второй, а не первой половины века. До того среди военных было немало людей антиолигархической, прогрессивной направленности, для которых слово социализм отнюдь не было ругательством. Тому пример и события 1920-х, когда военные впервые вмешались в политику - и отнюдь не для защиты старого режима. И сам факт наличия таких людей, как Грове, и того, что ему удалось добиться. Ведь даже те, кто его свергали, заявляли, что они, дескать, за социализм, только против коммунизма. Что касается немецкого влияния - ну вот Грове в Германии несколько лет стажировался и очень даже восхищался тамошними порядками - социалистом и гуманистом это ему стать не помешало. В 1930-е уже Алессандри пестовал Республиканскую милицию именно для того, чтобы держать в узде "слишком левую" армию. Это начало меняться только с 1940-х, когда германское влияние в армии сменилось американским, а чилийские средние слои (из которых ан масс и состояло офицерство) постепенно уходили от левых к центристам.

 

Ну и ещё пара характерных фактов. Мериньо Бенитес - бывший командующий ВВС, соратник Ибаньеса, один из тех, кто свергал Матте и Грове. А в 60-е он яро топил за Альенде и "Народное Единство". При Альенде в его честь даже аэропорт Сантьяго переименовали. Или вот ещё - когда я подбирал чилийских командиров для Третьей Тихоокеанской, то полез, естественно, шерстить и испанских добровольцев. И что вы думаете - из полусотни примерно человек (что, кстати, много - больше в Лат. Америке вроде только Аргентина дала) где-то 20 процентов - кадровые военные. Вот это пропорция - куда там французам с итальянцами. Кстати, пара человек из этих кадровых офицеров и в Чако воевали - причём на стороне Боливии.

 

Короче говоря, и в этом плане всё куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

[Будах Будахович]

Подумалось мне тут - если уж Перу проиграет в Третьей Тихоокеанской, не стоит ли дать им возможность отыграться? Если вместо войны 1941 с Эквадором будет война с Чили, то где-нибудь в 1950-60-е можно устроить реванш за поражение на заведомо слабом соседе. Т. е. война с Эквадором всё же состоится - но если у власти в Перу будет более националистическое и авторитарное правительство, оно может захватить даже больше территории, чем в РИ, полностью вытеснив эквадорцев за Анды. Насколько я знаю, как минимум в XIX веке такие претензии имелись.

 

Примерно так:

[no data]

Подумалось мне тут - если уж Перу проиграет в Третьей Тихоокеанской, не стоит ли дать им возможность отыграться? Если вместо войны 1941 с Эквадором будет война с Чили, то где-нибудь в 1950-60-е можно устроить реванш за поражение на заведомо слабом соседе. Т. е. война с Эквадором всё же состоится - но если у власти в Перу будет более националистическое и авторитарное правительство, оно может захватить даже больше территории, чем в РИ, полностью вытеснив эквадорцев за Анды. Насколько я знаю, как минимум в XIX веке такие претензии имелись.

Могут попробовать. Эквадор после этого постепенно попадёт в лагерь красных.

[no data]

Короче говоря, и в этом плане всё куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Да, Вы правы. Стереотипы из нашего таймлайна плохо соотносятся с реальностью АИ-мира...

[Дарт Аньян]

Подумалось мне тут - если уж Перу проиграет в Третьей Тихоокеанской, не стоит ли дать им возможность отыграться? Если вместо войны 1941 с Эквадором будет война с Чили, то где-нибудь в 1950-60-е можно устроить реванш за поражение на заведомо слабом соседе. Т. е. война с Эквадором всё же состоится - но если у власти в Перу будет более националистическое и авторитарное правительство, оно может захватить даже больше территории, чем в РИ, полностью вытеснив эквадорцев за Анды. Насколько я знаю, как минимум в XIX веке такие претензии имелись.

Вариант, кстати, действительно любопытный!

 

Примерно так:

То есть, по этому варианту Перу отходят все территории Эквадора к востоку от чёрной линии?

[Будах Будахович]

То есть, по этому варианту Перу отходят все территории Эквадора к востоку от чёрной линии?

Ага. В РИ по договору Рио-де-Жанейро официально утвердили плюс-минус линию фактического контроля до войны, заставив Эквадор отказаться от претензий. Но так-то перуанцы претендовали и на большее, вот, например, карта 1913. Если война начнётся не как разгоревшийся пограничный спор (до сих пор вроде толком не ясно, кто там первым начал), а как спланированная агрессия на волне реваншизма - очень даже возможно, как по мне. К тому же в РИ у власти в Перу тогда было гражданское правительство - а здесь я планирую право-националистическую военную диктатуру.

[Дарт Аньян]

Ага. В РИ по договору Рио-де-Жанейро официально утвердили плюс-минус линию фактического контроля до войны, заставив Эквадор отказаться от претензий. Но так-то перуанцы претендовали и на большее, вот, например, карта 1913. Если война начнётся не как разгоревшийся пограничный спор (до сих пор вроде толком не ясно, кто там первым начал), а как спланированная агрессия на волне реваншизма - очень даже возможно, как по мне. К тому же в РИ у власти в Перу тогда было гражданское правительство - а здесь я планирую право-националистическую военную диктатуру.

Да, вполне интересный вариант. Будет достойный наследник Империи инков!

[no data]

Да, вполне интересный вариант. Будет достойный наследник Империи инков!

А также боевой хомячок Штатов. В итоге Джеймс Бонд будет идти бок о бок с Индианой Джонсом

[Будах Будахович]

В перуанском десанте сомневаюсь. Насколько я понял, действие происходит в 1934 или 1935 году, и парашютного подразделения пока что нет. А вот чилийцы потенциально могут устроить зеркальную операцию...

У перуанцев в 1932-33 была война с Колумбией, убийство их президента, политическая нестабильность и борьба с левыми. Выше коллега Дарт Аньян предложил 1938-39 либо 1941. Я склоняюсь ко второму варианту - вместо перуано-эквадорской.

К вопросу о дате начала войны. Очевидно, после февраля 1939, потому что именно февральский кризис в Чили должен породить у перуанцев мысль о слабости социалистического режима и его армии. Соответственно, нужно бить, пока противник слаб и не успел исправить это. Плюс - танковый батальон, который я хочу задействовать. В РИ последние танки для него прибыли в конце февраля 1939, грузовики - в июне. Вряд ли это сильно изменится даже при замене экспортёра с Чехословакии на Австро-Венгрию. Так что - примерно год на принятие решения, подготовку частей, сколачивание группировки и сосредоточение... думаю, война начнётся где-то зимой 1939-40.

[no data]

К вопросу о дате начала войны. Очевидно, после февраля 1939, потому что именно февральский кризис в Чили должен породить у перуанцев мысль о слабости социалистического режима и его армии. Соответственно, нужно бить, пока противник слаб и не успел исправить это. Плюс - танковый батальон, который я хочу задействовать. В РИ последние танки для него прибыли в конце февраля 1939, грузовики - в июне. Вряд ли это сильно изменится даже при замене экспортёра с Чехословакии на Австро-Венгрию. Так что - примерно год на принятие решения, подготовку частей, сколачивание группировки и сосредоточение... думаю, война начнётся где-то зимой 1939-40.

К тому моменту Осткриг уже окончен, так что перуанцы могут купить что-то новое по неплохой цене.

[Будах Будахович]

К тому моменту Осткриг уже окончен, так что перуанцы могут купить что-то новое по неплохой цене.

Могут, но захотят ли? Это ведь лишние время и деньги. В РИ перуанцы начали интересоваться вопросом в конце 1936 и у них ушло полтора года на выбор модели, демонстрации и проч., ещё полгода - на сборку, доставку и испытания прототипа, и ещё 4 месяца - на окончательное укомплектование батальона. Да, Австро-Венгрия - не Чехословакия, но и Осткриг затормозит дела, быть может, посильнее, чем Мюнхенский кризис. Плюс, от добра добра не ищут - а чешские тридцатьвосьмёрки - машины хорошие и вполне новые - своими танками перуанцы были весьма довольны и даже искали возможность повторить заказ уже после ВМВ, но с уже коммунистической Чехословакией дело, понятно, не выгорело. Здесь, конечно, противник серьёзнее и потери будут соответствующие, так что о перевооружении задумаются, но после войны. Подытоживая - на фоне демобилизации и перевооружения в Европе австрийцы скорее постараются сбагрить свои лёгкие танки, так что у перуанцев будет не две а, скажем, три танковые роты - будет чем восполнять потери.

[no data]

Подытоживая - на фоне демобилизации и перевооружения в Европе австрийцы скорее постараются сбагрить свои лёгкие танки, так что у перуанцев будет не две а, скажем, три танковые роты - будет чем восполнять потери.

Согласен, примерно так и будет. Испанская гражданская война и Миланская кампания, где французы одержат довольно лёгкие победы, докажут полезность танковых войск. Для перуанцев это очевидный аргумент, что надо брать. Потом будет Осткриг, во время которого наружу вылезут все детские болезни тогдашней техники. Высокие потери из-за противотанковых ружий, артиллерии, воздушной бомбардировки на марше, поломок и застревания в грязи вынудят ведущие страны срочно разрабатывать новые образцы, а старые либо переделать в САУ, либо продать...

[Будах Будахович]

Суша - сушей, но про войну на море тоже не стоит забывать. Выше в теме коллега de_Trachant выложил состав флотов Чили и Перу - но так как точная дата войны тогда определена не была, он нуждается в небольшой корректировке. Итак:

Флот Чили на 1940:

 

Линкоры (1):

Almirante Latorre - 1913 год, 28000 т стд., 22,7 уз., 5х2 356/45, 14х1 152/50, 2х1 76АА, 229 мм пояс

 

Крейсеры (2):

O'Higgins - 1898 год, 8500 т. норм., 21 уз., 2х2 203/40, 10х1 152/40, 3х1 76АА, 178 мм пояс гарвеевской брони

Chacabuco - 1902 год, 4500 т. норм., 23 уз., 2х1 203/45, 10х1 120/40, палуба 44 + скосы 114 гарвеевская

O'Higgins в середине 1930-х вывели в резерв, но списали окончательно только в 1946. Учитывая более сложное внешнеполитическое положение, думаю, даже если и отправят в резерв на фоне депрессии, к войне в строй вернут. 

 

Эсминцы (8):

Тип Almirante Lynch - 1913-14 годы, 1430 т. норм., 31 уз., 6х1 102/40, 4х1 450

Almirante Lynch, Almirante Condell

Тип Teniente Serrano

В 1927-29 годах в Англии построено шесть эсминцев - Sargento Aldea, Ingeniero Hyatt, Capitán Orella, Guardiamarina Riquelme, Teniente Serrano, Cirujano Videla. Здесь, судя по всему, если и будут построены, то в США или в Германии.

 

Подводные лодки (9):

Тип H1 - 1917 год, 365/435 т.норм., 13/11 уз., 4х450 ТА

H1 - H6 - компенсация за линкор "Кохрейн" и эсминец "Симпсон". Поскольку чилийцы не смогли оплатить переоборудование авианосца обратно в линкор, а Ютланд у нас аналогичен РИ, здесь без изменений.

Тип Capitán O'Brien

В 1928-29 годах в Англии построено три лодки - Capitán O'Brien, Almirante Simpson, Capitán Thomson. Здесь, судя по всему, если и будут построены, то в США или в Германии.

 

Эскортные корабли:

Yelcho - 1908 г., 280 т.норм., 12 уз., 1х1 37

Piloto Sibbald - 1916 г., 1100 т.норм., 11,5 уз., 1х1 37

Тральщики-минзаги:

Тип Elicura - 1920 г., 400 т.норм., 14,5 уз., 2х1 76/40, 50 мин. Бывшие русские сторожевики типа "Лунь"

Elicura, Leucotón, Orompello, Colo Сolo

Учебные корабли:

Blanco Encalada - 1894 год, 4550 т. норм., 22 уз., 2х1 203/40, 10х1 152/40, 5х1 76АА, 1х1 40АА, палуба 44+ скосы 102, стальная

Capitán Prat - 1893 год, 6900 т. норм., 19,5 уз., 4х1 240/35, 4х2 120/45, 300 мм пояс брони Крезо

 

Флот Перу на 1940:

 

Крейсеры:

Тип Almirante Grau - 1907 г., 3100 т.норм., 24 уз., 2х1 252/50, 6х1 76/40, пояс 38 мм

Almirante Grau, Coronel Bolognesi

 

Эсминцы:

Teniente Rodríguez - 1911 г., 490 т.норм., 28 уз., 6х1 65, 3х1 450

Тип Новик

Almirante Guise, Almirante Villar - куплены у Эстонии в 1933. Здесь могут быть куплены у Балтийского герцогства или заменены на что-то аналогичное у других стран Миттельевропы или осколков Италии. Ну или купят что-то поновее у США, Японии или Германии.

 

Подводные лодки:

Тип R1 - 1926 г., 575/755 т.норм., 14,5/9,5 уз., 1х1 76Э50, 4х533

R1 - R4

 

Речные канонерские лодки:

Iquitos - вооружённый пароход, 50 тонн, 7,5 узлов, угольный, 1х1 47, 2 пулемета

América - 240 т.норм., 14 уз., 4х1 47, 2 пулемёта - служила аж до 1984 года!

Napo - 50 тонн, 12 уз., 4х1 47, 2х1 37, 4 пулемёта. Служил до 1971 года!

Изменено 4 Nov 2022 пользователем Будах Будахович