Всё, что к югу от Техаса: Латинская Америка в K:МПИ

[no data]

Я, конечно, мечтал о Центроамерике, но ввиду отсутствия Гражданской войны в США не взлетит однозначно. Так что, наверное, действительно только Чили и Мексика.

Центроамерику могут собрать мексиканцы под шумок Американо-Японской войны или сами США позже.

[Будах Будахович]

Наскоро набросал продолжение перуано-чилийской войны, четвёртая часть:

 

Почти весь сентябрь обе стороны накапливали силы и строили планы. Перуанцы, поняв что попытка взять противника нахрапом не удалась и всё ещё не желая втягивания страны в полномасштабную войну, выстраивали оборону, готовясь к новому наступлению чилийцев. Официально целью войны теперь провозглашалось восстановление границ департамента Такна (т. е. возвращение Перу территорий, входивших в его состав до 1929) и демилитаризация и придание свободного статуса порту Арика. Учитывая, что единственная ж/д линия от Арики, связывавшая её с Ла-Пасом при таком раскладе почти полностью переходила в руки перуанцев, это означало и де-факто взятие под контроль порта Арики, хоть и без его формальной аннексии.

Сообразно этому, главной задачей перуанцев стало удержание линии фронта, которая уже примерно соответствовала будущему начертанию границы. В дальнейшем предполагалось повторить штурм Арики, дабы взять под контроль хотя бы северные кварталы города. Состав Южной группировки остался в целом прежнем – три лёгкопехотные дивизии, пополненные после неудачных боёв августа. Число батальонов в них довели до 12. А вот кавалерийские полки и танковый отряд, понёсшие в ходе отступления большие потери в людях и катастрофические – в матчасти, были в выведены в тыл на переформирование. Из двух кавполков была сформирована 1-я кавалерийская бригада, в состав которой вошёл и 2-я танковая рота, взамен разромленной в городских боях первой.

Чилийцы колебались в выборе плана действий. Верховное командование предполагало повторить сценарий Тихоокеанской Войны и высадить десант в Такне, дабы перерезать пути снабжения перуанской группировке и поставить её под угрозу окружения. Но командующий северной группировкой генерал Хормазабаль предложил захватить Такну ударом с суши, а предназначенные для десанта соединения использовать для операций уже в глубине Перу. В итоге был принят именно этот план. Бригада полковника Гонсалеса (переформированная в 1-ю дивизию), вместе с 5-й дивизией были выведены с фронта в резерв для подготовки к будущим десантным операциям. Северная армия насчитывала теперь 3 пехотные дивизии и в общей сложности 18 батальонов (хотя далеко не все из них, в отличие от перуанских, удалось пополнить до штатной численности.

Наступление началось 3 октября. 20 тысячам чилийцев противостояли 13 тысяч перуанцев. Направление удара было очевидно для обоих сторон – девятикилометровый участок у  самого побережья, единственный, где рельеф позволял провести наступление. На всём остальном протяжении позиции сторон были разделены глубоким каньоном, по которому текла река Льюта, и чьи северные берега круто, порой на сотни метров, возвышались над южными. Если в первый месяц войны, когда сплошной линии фронта не было, стороны могли позволить себе маневренные действия и атаки с решительными целями даже при таком непростом рельефе, теперь это было невозможно. Так что масштабные боевые действия велись лишь на побережье, далее на восток и перуанцы и чилийцы ограничились разрозненными заслонами у переправ.

Основной удар со стороны чилийцев наносила крайняя левофланговая 2-я дивизия. Несмотря на поддержку огнём кораблей флота, хорошо подготовленная оборона перуанцев не затрещала и они сумели сдержать все атаки чилийцев в течение дня. Сыграло роль и то, что именно вдоль побережья перуанцы ожидали главного удара и разместили там большую часть своих сил. Однако здесь вновь хорошо сыграла 3-я дивизия. Сумев огнем артиллерии с примыкавшей к реке возвышенности подавить оборону противника, её командир генерал Серда нанёс сильный удар на крайнем правом фланге, использовав в том числе и приданный ему полк из состава 4-й дивизии. Поскольку река Льюта на этом участке сильно мелеет, превращаясь фактически в ручей, её форсирование не доставило проблем, и чилийские части начали развивать наступление, сворачивая фланг противника.

К вечеру 4 октября положение перуанцев стало угрожающим. На восточном фланге чилийцы вплотную подошли к ж/д Такна-Арика, грозя перерезать ёё. На западном чилийцам удалось наконец прорвать оборону и закрепиться на северном берегу реки. Был дан приказ на отход, и 1-я и 8-я дивизии начали поспешное отступление на север, к Такне, под ударами превосходящих сил противника и шквальным огнём его артиллерии. К 6 октября чилийцы вышли на линию государственной границы и продолжали успешное наступление. Стало ясно, что необходимо принимать срочные контрмеры.

Дислоцированная в Такне 1-я кавалерийская бригада (которую, напомним, точнее было бы назвать моторизированной) по приказу генерала Уреты была немедленно брошена на юг с целью нанесения контрудара по прорывающимся чилийцам. Со спокойного участка на востоке был выведен и переброшен на угрожаемый участок 29-й батальон. Кроме того, ещё один батальон должен был быть высажен с воздуха на направлении удара противника, т. к. других резервов, а главное – способов быстро доставить их у перуанцев не было.

К 8 октября положение несколько стабилизировалось. Хотя чилийцы были уже в 25 километрах от Такны, основной массе перуанских войск удалось оседлать дорогу к ней, предотвратив быстрый прорыв противника. Попытка обойти их с востока натолкнулась на сопротивление подошедших резервов – упомянутого 29 батальона и совершенно неожиданно для чилийцев выброшенного десантного подразделения. Тем не менее, неравенство сил и невозможность выстроить оборону заставляли перуанцев отходить всё дальше на север.

В этих условиях чилийцы сделали ставку на фланговый охват силами 2-й дивизии, чьё наступление развивалось куда успешнее – благо сдерживали её всего пара батальонов. Однако 9 октября этот небезуспешно начатый обход натолкнулся на подходящие части 1-й кавбригады перуанцев. Встречного боя не ожидали обе стороны. Но перуанцы сориентировались быстрее. Командир бригады полковник Родригес наскоро объединил танковую и две мотоциклетных роты и ударил чилийцам в тыл. Хотя полноценного окружения не получилось, удар по тылам вышел знатный, и невезучая 2-я дивизия вновь, как и в августе, оказалась отброшена удачным контрударом на полтора десятка километров.

Развивая успех, перуанцы насели на 3-ю дивизию, чьё продвижение к тому времени тоже удалось остановить. Здесь столь эффектного удара не вышло, почувствовав угрозу с фланга и осознав бесперспективность дальнейшего продвижения, чилийцы сами начали отход. Господство в воздухе и поддержка огнём флота позволили не превратить этот отход в бегство, но к 15 числу линия фронта в общем стабилизировалась на позициях до начала наступления – за исключением небольшого плацдарма на том самом участке 3-й дивизии, с которого началось её успешное наступление десятью днями ранее. Но поскольку плацдарм этот был расположен в низине и отлично простреливался с занятых перуанцами возвышенностей к северо-востоку, в конце октября он всё же был оставлен. Чилийское командование окончательно сделало ставку на десантную операцию вместо наступления по суше.

Ну и на этом точно стоп. Дальше уже нужно прорабатывать участие Боливии и войну на море, за что я точно нескоро возьмусь.

Изменено 27 Sep 2022 пользователем Будах Будахович

[Будах Будахович]

Надеюсь, уважаемый автор таймлайна не очень на меня обидится за моё извечное стремление бежать впереди паровоза. В статью на вики вносить, конечно, не планирую в обозримой перспективе, но здесь выложу. Итак, Чили в период 1934-1939:

 

Хотя по результатам выборов февраля 1934 в Чили окончательно утвердилось социалистическое правительство, его возможности в проведении своей программы были ограничены. Большинства в парламенте, где заметную силу составлял оппозиционный правоцентристский блок, левые не имели и зависели от поддержки умеренных – социал-демократов и радикал-социалистов, которые не склонны были поддерживать радикальные меры и колебались между двумя полюсами. В этих условиях от коренной перестройки политической системы пришлось отказаться и перенести центр тяжести реформ в область экономики, где основной задачей стала борьба с вызванным Великой Депрессией кризисом, последствия которого так и не были преодолены при Ибаньесе и Монтеро.

 

Основой экономической программы социалистов стали аграрная реформа, программа общественных работ и национализация крупной промышленности. Уже к началу 1935 в государственную собственность перешло большинство предприятий добывающей и обрабатывающей промышленности и до половины – сельскохозяйственной. Разумеется, одной из первых была проведена национализация селитры и меди. Осуществлялась национализация путём выкупа собственности или на основании декретов правительства, однако во многих случаях под национализацией понимался фактически захват предприятий рабочими из числа низовых организаций социалистов и коммунистов. Подобный напор масс далеко не всегда удавалось сдерживать (к тому же направлен он был в основном на мелкие и средние предприятия, так как в случае с крупными правительство старалось держать процесс под контролем, не допуская эксцессов), и вскоре судебная система оказалась завалена исками владельцев. В парламенте вопрос национализации вплоть до конца 1930-х оставался одной из основных тем для дебатов.

 

Аграрная реформа проводилась в форме экспроприации поместий, при этом предполагалось, что земля у изыматься не будет. За 1934-39 экспроприации подверглись несколько тысяч поместий. На этих землях создавались крестьянские кооперативы – асентамьенто, чья деятельность координировалась Национальным крестьянским советом – совещательным органом по вопросам аграрной реформы при правительстве. Нетерпение крестьянства, ждавшего ускорения аграрной реформы, часто приводило к незаконным захватам земли, во многих случаях подогреваемым ультралевыми организациями. Под давлением масс правительство пошло на расширение масштабов реформы уменьшив размер неотчуждаемого земельного участка с 80 га до 40 и допустив в отдельных случаях экспроприации и у зажиточных крестьян. На деле же часто захватывались средние и даже мелкие владения, что давало повод оппозиции обвинять правительство в нарушении закона и приводило к дальнейшему обострению обстановки в стране.

 

Реализация программы общественных работ по расчисткам трущоб, прокладке инфраструктуры и восстановлению разорившихся предприятий, а также расселение безработных на экспроприируемых землях в рамках программы колонизации позволила покончить с толпами бродяг на улицах городов, ставших привычной картиной для Чили в начале 1930-х. Нехватка продовольствия и товаров первой необходимости восполнялась с помощью централизованного распределения и контроля над ценами. Значительную роль в этом распределении играла армия и военизированные структуры. Хотя такая политика в перспективе вела к дефициту и распространению чёрного рынка, она всё же позволила облегчить бедственное положение хотя бы малоимущих слоёв населения и отвести угрозу нищеты и голода.

 

В целом правительство смогло к концу 1937-началу 1938 стабилизировать положение в экономике. ВВП и промышленное производство если и не вернулись на докризисный уровень, то вплотную подошли к нему. Удалось также сдержать рост инфляции. Безусловным успехом увенчалась борьба с безработицей – к 1939 она составляла всего 4%. Однако эти успехи таили под собой серьёзные проблемы.

 

Несмотря на успешное купирование кризиса, в первые пять лет правления социалистов так и не наметилось значимых подвижек в решении структурных экономических проблем. Чили по прежнему полагалась на экспорт сырья, обрабатывающая промышленность оставалась в основном кустарной. Страна продолжала оставаться преимущественно аграрной. Потенциал восстановительного роста и краткосрочных мер был исчерпан, на повестку дня встал вопрос о дальнейшем курсе развития.

 

Попытки выработать такой курс, однако, наталкивались с одной стороны, на перегруженность и неопытность правительства, которое при приходе к власти фактически не имело полноценной экономической программы, ограничиваясь реактивными мерами. В итоге оно с трудом управляло даже национализированными предприятиями. Сказались нехватка опыта у новых директоров и завышенные требования рабочих. Многие предприятия, перешедшие под контроль государства, оставались нерентабельными. С другой стороны, свой вклад вносили и разлад в левом лагере и противодействие парламентской оппозиции, обвинявшей правительство в желании ввести директивное планирование в экономике и сделать из Чили Советскую Россию.

 

Вместе с тем эти проблемы неизбежно вели к радикализации масс, что усиливало давление на правительство на низовом уровне. Неорганизованные захваты предприятий и земли расширялись, правительство металось между радикалами и умеренными, а это вело к усилению бардака в экономике. Ррост покупательной способности малоимущих слоев населения вызвал нехватку товаров, что вынудило правительство тратить резервы на стабилизацию положения. Нарастал дефицит – пока ещё не продовольствия, но товаров народного потребления.

 

В итоге к концу десятилетия Чили подходила с грузом новых серьёзных вызовов в экономике, а как следствие – ив политике, ибо экономические проблемы неизбежно вели и к обострению политических противоречий – которых с самого начала тоже имелось немало.

 

 

 

Если первые полтора года правительственные программы без больших проблем принимались в Национальном собрании, дальнейшее углубление реформ и нарастание поляризации общества привели к жесткому конфликту между левым правительством и правой оппозицией. В июле 1935 по инициативе Алессандри была сформирована Демократическая конфедерация, объединившая депутатов из числа радикалов, либералов и правых демократов. Этот блок открыто встал в оппозицию правительству и объявил своей целью победу на выборах 1939 и сворачивание революционных преобразований.

 

Тем не менее, вплоть до середины 1937 парламентские проблемы не особенно беспокоили правительство. Однако по мере проведения в жизнь тех умеренно-прогрессивных реформ, с которыми были более-менее согласны все политические силы новой республики, вопрос об углублении преобразований вставал со всё большей остротой. Вторая половина 1937 была отмечена обострением конфликта. По мере нарастания активности масс правительство всё чаще прибегало к дубине чрезвычайных полномочий и вмешательства армии для проведения социалистической повестки. Кроме того, усиление радикалов влекло за собой возрождение уже разгромленных, казалось было, правых военизированных формирований и террористических организаций – при негласной поддержке части оппозиции, всё больше разочаровывающей в возможности диалога с правительством.

 

После того, как осенью 1937 по стране прокатилась волна забастовок мелких предпринимателей и торговцев, а также представителей профессиональных коллегий (врачей, юристов и т. д.), а на улицах вновь начались стычки между левыми и правыми, президент Матте потребовал от Конгресса объявить чрезвычайное положение и предоставить расширенные полномочия правительству. Проект провалился в парламенте, поскольку левые не добились поддержки от своих умеренных союников. Конфликт перешёл в открытую фазу.

 

13 ноября Матте выступил с обращением к нации, в котором обвинил оппозицию в Конгрессе в нарушении конституции путем вынесения бесконечных конституционных обвинений против президента и министров правительства, что вело к ослаблению существовавшей в Чили президентской республики и превращению ее в парламентскую. Ответом правительства на противодействие правых стали «спуск с поводка» крайне левых в лице коммунистов и прочих радикалов, которым дали зелёный свет в проведении на местах сколь угодно радикальных преобразований при поддержке Ревгвардии, которую до этого всё же старались не использовать слишком активно. Кроме того, начались пока ещё точечные репрессии против политических противников – были закрыты многие неправительственные печатные издания, в том числе весьма популярные в стране «Меркурио» и «Зиг-Заг».

 

Авторитарный дрейф в стане социалистов не мог не отпугнуть их умеренных союзников. В большей степени это касалось радикал-социалистов, опиравшихся именно на городской средний класс, по которому политика правительства била сильнее. В январе 1938 начались негласные переговоры между радикал-социалистами и радикалами по  преодолению раскола и объединении в единую партию. Если бы этот план удался, социалисты лишились бы даже того относительного одобрения парламента, которое они имели – а Демократический блок, обретя большинство в Конгрессе, получил бы возможность блокировать многие начинания правительства. В итоге затея так и не взлетела, но поддержку правительства радикал-социалисты фактически прекратили, хоть и не присоединились открыто к оппозиции.

 

Поскольку подобная ситуация угрожала повторением первой половины 1920-х с бессильным президентом, все инициативы которого блокирует Конгресс, левые пошли на неортодоксальные меры. Весной 1938 несколько депутатов Конгресса из числа либералов и демократов были арестованы или высланы из страны по обвинению в поддержке правого экстремизма и терроризма (надо отметить, что как минимум в отношении демократов обвинения были небеспочвенны, т. к. Демпартия оказалась прибежищем для многих бывших ибаньистов и консерваторов, не гнушавшихся крайних мер в борьбе с красными). На спешно проведённых перевыборах при помощи админресурса социалистам удалось организовать победу своих кандидатов и закрепить-таки за левым лагерем большинство в Конгрессе - при условии полной поддержки одновременно со стороны крайне левых в лице коммунистов и синдикалистов и умеренных в лице социал-демократов. Намного ситуацию это не улучшило, но позволяло дотянуть до выборов не в состоянии взаимного паралича ветвей власти.

 

Этот ход, однако, стал поворотным моментом для оппозиции. Стало ясно, что левые не отдадут власть даже в случае поражения на выборах. Ставка окончательно была сделана на вооружённый конфликт. Это осознавали и левые. Вторую половину 1938 стороны провели в подготовке к противостоянию. Правительство укрепляло Революционную гвардию и проводила чистки в армии, стараясь закрепить лояльность командиров. Правые делали ставку на масштабное народное выступление в столице и мятеж армейских частей на севере страны, надеясь, что остальная армия не примет участия в политической борьбе. Предполагалось начать восстание сразу после оглашения результатов выборов (разумеется, априори фальсифицированных красными). Однако обстоятельства помешали осуществить этот план.

 

 

 

24 января 1939 г. произошло катастрофическое землетрясение, опустошившее густонаселенные районы между Талькой и Био-Био в центре и на юге Чили и повлекшее смерть нескольких тысяч человек.

 

Уже 1 февраля президент объявил военное положение в трёх затронутых бедствием провинциях – Консепсьон, Ньюбле и Био-Био и предложил отложить намеченные на 25 число президентские и парламентские выборы. Хотя подобный шаг в условиях катастрофы был вполне объясним, оппозиция увидела в нём прежде всего стремление к установлению диктатуры и зачистке политических соперников. Конгресс с небольшим перевесом отказал президенту по обоим пунктам. Это вызвало взрыв ярости уже со стороны левых, призвавших правительство немедленно подавить контрреволюцию. Ситуация стремительно скатывалась к вооружённому противостоянию.

 

Утром 9 февраля недавно уволенный в отставку за ибаньистские взгляды полковник Эррера направился в казармы расквартированного в Сантьяго артполка «Такна», где обратился к солдатам и офицерам с призывом поднять восстание и покончить с «коммунистоидным режимом Матте». Эту акцию также поддержал личный состав Пехотного и Инженерного училищ, но остальные части гарнизона остались верны правительству. Это событие, однако, послужило катализатором для начала всеобщего выступления противников режима. Члены правых формирований начали выходить на улицы, устраивая столкновения с силами правопорядка и даже армейскими частями, оппозиционные политики устраивали демонстрации.

 

Всё вышеописанное, однако, было скорее спонтанной акцией немногочисленных оппозиционных военных и вышедших из подполья крайне правых противников режима. Акции эти были не скоординированы и вообще произвели много шума, но мало толка. Но вот действия Демократической конфедерации были уже более серьёзны. 11 февраля командир расквартированной на севере страны 1-й дивизии генерал Эспиноса после встречи с представителями «Гражданского комитета» алессандристов объявил об опасности скатывания страны к диктатуре и потребовал от правительства немедленно уйти в отставку и провести выборы, исключив из участия в них «крайне левых экстремистов». К 15 числу повстанцы сформировали временное правительство и взяли под контроль Антофагасту и Копьяпо, однако в остальных городах севера им не удалось добиться успеха – части революционной гвардии сумели подавить выступления немногочисленных гарнизонов. В Арике, где особенно сильны были левые настроения,  армейцы вообще предпочли остаться в казармах.

 

Тем временем центральная власть подавила и разогнала выступления в столице и центральных регионах и, воспользовавшись уходом из Конгресса правых депутатов, объявила в стране чрезвычайное положение. Революционная гвардия была мобилизована и поднята почти в полном составе и отправлена на север. Армию, в лояльности которой сомневались, решили не привлекать. К двадцатым числам февраля восставшие были блокированы в Антофагасте. Устраивать гражданскую войну, пусть и миниатюре, никому не хотелось, так что их блокировали в городе и привлекли к подавлению авиацию и флот, устроив несколько дней показательных бомбардировок и обстрелов. 27 февраля город сдался и восстание было подавлено окончательно.

 

На теперь уже открытую зачистку политического ландшафта ушла ещё пара недель. В середине марта прошли общие выборы. Эухенио Матте был практически безальтернативно переизбран президентом, в Конгрессе Соцпартия получила прочное большинство – 87 мест из 142. Остальные разделили между собой в основном коммунисты и социал-демократы. Одним из первых новых законов стал принятый 21 марта «Закон о защите завоеваний революции». Он запрещал деятельность всех несоциалистических партий и лишал их членов гражданских прав. Многие руководители правой оппозиции были арестованы и отправлены в трудовые лагеря на пустынном севере страны. Вторая волна чисток прокатилась и по армии. Если в 1933 всё ограничилось увольнением нескольких десятков офицеров – участников неудачного контрпереворота и точечными отставками и переводами других нелояльных – то теперь размах чисток был куда выше. Почти на все командные должности назначались лояльные правительству офицеры из числа гровистов и молодые выдвиженцы левых взглядов. Старое кадровое офицерство было вычищено или переведено в аппарат Генштаба и на преподавательские должности, где попало под строгий контроль.

 

Социалистический режим в Чили утвердился окончательно и бесповоротно. Что он из себя представлял? Что ж, к тому моменту дрейф социалистов в авторитарном направлении был давно очевиден. Пример мослианской Британии, на которую Чили традиционно ориентировалась, тоже был перед глазами. К тому моменту многие левые готовы были идти на те меры, которые они сами ещё пять лет назад назвали бы ибаньизмом. Доминирование правящей партии было закреплено окончательно. Умеренной оппозиции справа и слева в лице коммунистов и социал-демократов было позволено существовать при условии признания ими главенства социалистов. Радикал-социалисты не были запрещены, но их роль свелась к чисто декоративному обеспечению многопартийности. Примерно та же судьба ожидала и синдикалистскую АРС, хотя здесь процесс и был более растянут по времени. В новой экономической модели, которую принялось выстраивать правительство, для анархо-синдикалистких экспериментов не было места. Большинство умеренных синдикалистских деятелей либо остались работать в профсоюзах, либо вступили в правящую партию.

 

Что же касается экономической модели, то здесь, по британскому образцу (впрочем, французские эксперименты с укрупнением синдикатов тоже не остались  незамеченными), начался процесс, который позднее окрестили «социалистическим корпоративизмом». Восемь масштабных синдикатов, созданных в разных отраслях экономики, и призванных объединить государственное регулирование и профсоюзное самоуправление, должны были стать локомотивами для амбициозной программы импортозамещающей индустриализации.

Изменено 23 Oct 2022 пользователем Будах Будахович

[Дарт Аньян]

Надеюсь, уважаемый автор таймлайна не очень на меня обидится за моё извечное стремление бежать впереди паровоза

Тут нет никаких проблем - Латинская Америка пока что развивается в некотором отрыве от Европы, так что описание Чили 1930-х на данный момент вполне может беспроблемно действовать автономно.

 

Что касается самого текста - всё отлично!

[Будах Будахович]

Это можно дополнить ещё некоторыми деталями. В Европе на тот момент происхоит кульминация Осткрига — Германия вступает в конфликт (коллега Дарт Аньян пока не утвердил хронологию, но я склоняюсь к зиме 1938-39), а во Франции с Британией — военная паника. В этих условиях чилийских военных, сохраняющих дух Пруссии (да и немецких эмигрантов среди них немало), будут обвинять в подрывной деятельности против Чили и всего Интернационала. После подавления мятежа репутация армии серьёзно пострадает.

Я склонен считать, что полноценным членом Интернационала Чили станет всё же к концу 1930-х, после того, как левые утвердятся у власти окончательно. Что касается армии, то до мятежа на неё особо наседать не будут - прусское влияние есть, но и левые взгляды среди военных тоже далеко не редкость. Армия - один из столпов революции 1933, министр обороны - национальный герой. Вот после мятежа гайки, конечно, закрутят, но всё же не до срыва.

 

Вообще (позволю себе уйти в отвлечённую болтологию), когда я стал копать тему, сильно удивился слому распространённого стереотипа про крайне правых чилийских военных, которые, дескать, никакого социализма ни в жисть не допустят. Утверждение не то чтобы безосновательное, но в куда большей степени верное для второй, а не первой половины века. До того среди военных было немало людей антиолигархической, прогрессивной направленности, для которых слово социализм отнюдь не было ругательством. Тому пример и события 1920-х, когда военные впервые вмешались в политику - и отнюдь не для защиты старого режима. И сам факт наличия таких людей, как Грове, и того, что ему удалось добиться. Ведь даже те, кто его свергали, заявляли, что они, дескать, за социализм, только против коммунизма. Что касается немецкого влияния - ну вот Грове в Германии несколько лет стажировался и очень даже восхищался тамошними порядками - социалистом и гуманистом это ему стать не помешало. В 1930-е уже Алессандри пестовал Республиканскую милицию именно для того, чтобы держать в узде "слишком левую" армию. Это начало меняться только с 1940-х, когда германское влияние в армии сменилось американским, а чилийские средние слои (из которых ан масс и состояло офицерство) постепенно уходили от левых к центристам.

 

Ну и ещё пара характерных фактов. Мериньо Бенитес - бывший командующий ВВС, соратник Ибаньеса, один из тех, кто свергал Матте и Грове. А в 60-е он яро топил за Альенде и "Народное Единство". При Альенде в его честь даже аэропорт Сантьяго переименовали. Или вот ещё - когда я подбирал чилийских командиров для Третьей Тихоокеанской, то полез, естественно, шерстить и испанских добровольцев. И что вы думаете - из полусотни примерно человек (что, кстати, много - больше в Лат. Америке вроде только Аргентина дала) где-то 20 процентов - кадровые военные. Вот это пропорция - куда там французам с итальянцами. Кстати, пара человек из этих кадровых офицеров и в Чако воевали - причём на стороне Боливии.

 

Короче говоря, и в этом плане всё куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

[Будах Будахович]

Подумалось мне тут - если уж Перу проиграет в Третьей Тихоокеанской, не стоит ли дать им возможность отыграться? Если вместо войны 1941 с Эквадором будет война с Чили, то где-нибудь в 1950-60-е можно устроить реванш за поражение на заведомо слабом соседе. Т. е. война с Эквадором всё же состоится - но если у власти в Перу будет более националистическое и авторитарное правительство, оно может захватить даже больше территории, чем в РИ, полностью вытеснив эквадорцев за Анды. Насколько я знаю, как минимум в XIX веке такие претензии имелись.

 

Примерно так:

[Дарт Аньян]

Подумалось мне тут - если уж Перу проиграет в Третьей Тихоокеанской, не стоит ли дать им возможность отыграться? Если вместо войны 1941 с Эквадором будет война с Чили, то где-нибудь в 1950-60-е можно устроить реванш за поражение на заведомо слабом соседе. Т. е. война с Эквадором всё же состоится - но если у власти в Перу будет более националистическое и авторитарное правительство, оно может захватить даже больше территории, чем в РИ, полностью вытеснив эквадорцев за Анды. Насколько я знаю, как минимум в XIX веке такие претензии имелись.

Вариант, кстати, действительно любопытный!

 

Примерно так:

То есть, по этому варианту Перу отходят все территории Эквадора к востоку от чёрной линии?

[Будах Будахович]

То есть, по этому варианту Перу отходят все территории Эквадора к востоку от чёрной линии?

Ага. В РИ по договору Рио-де-Жанейро официально утвердили плюс-минус линию фактического контроля до войны, заставив Эквадор отказаться от претензий. Но так-то перуанцы претендовали и на большее, вот, например, карта 1913. Если война начнётся не как разгоревшийся пограничный спор (до сих пор вроде толком не ясно, кто там первым начал), а как спланированная агрессия на волне реваншизма - очень даже возможно, как по мне. К тому же в РИ у власти в Перу тогда было гражданское правительство - а здесь я планирую право-националистическую военную диктатуру.

[Дарт Аньян]

Ага. В РИ по договору Рио-де-Жанейро официально утвердили плюс-минус линию фактического контроля до войны, заставив Эквадор отказаться от претензий. Но так-то перуанцы претендовали и на большее, вот, например, карта 1913. Если война начнётся не как разгоревшийся пограничный спор (до сих пор вроде толком не ясно, кто там первым начал), а как спланированная агрессия на волне реваншизма - очень даже возможно, как по мне. К тому же в РИ у власти в Перу тогда было гражданское правительство - а здесь я планирую право-националистическую военную диктатуру.

Да, вполне интересный вариант. Будет достойный наследник Империи инков!

[Будах Будахович]

В перуанском десанте сомневаюсь. Насколько я понял, действие происходит в 1934 или 1935 году, и парашютного подразделения пока что нет. А вот чилийцы потенциально могут устроить зеркальную операцию...

У перуанцев в 1932-33 была война с Колумбией, убийство их президента, политическая нестабильность и борьба с левыми. Выше коллега Дарт Аньян предложил 1938-39 либо 1941. Я склоняюсь ко второму варианту - вместо перуано-эквадорской.

К вопросу о дате начала войны. Очевидно, после февраля 1939, потому что именно февральский кризис в Чили должен породить у перуанцев мысль о слабости социалистического режима и его армии. Соответственно, нужно бить, пока противник слаб и не успел исправить это. Плюс - танковый батальон, который я хочу задействовать. В РИ последние танки для него прибыли в конце февраля 1939, грузовики - в июне. Вряд ли это сильно изменится даже при замене экспортёра с Чехословакии на Австро-Венгрию. Так что - примерно год на принятие решения, подготовку частей, сколачивание группировки и сосредоточение... думаю, война начнётся где-то зимой 1939-40.

[Будах Будахович]

К тому моменту Осткриг уже окончен, так что перуанцы могут купить что-то новое по неплохой цене.

Могут, но захотят ли? Это ведь лишние время и деньги. В РИ перуанцы начали интересоваться вопросом в конце 1936 и у них ушло полтора года на выбор модели, демонстрации и проч., ещё полгода - на сборку, доставку и испытания прототипа, и ещё 4 месяца - на окончательное укомплектование батальона. Да, Австро-Венгрия - не Чехословакия, но и Осткриг затормозит дела, быть может, посильнее, чем Мюнхенский кризис. Плюс, от добра добра не ищут - а чешские тридцатьвосьмёрки - машины хорошие и вполне новые - своими танками перуанцы были весьма довольны и даже искали возможность повторить заказ уже после ВМВ, но с уже коммунистической Чехословакией дело, понятно, не выгорело. Здесь, конечно, противник серьёзнее и потери будут соответствующие, так что о перевооружении задумаются, но после войны. Подытоживая - на фоне демобилизации и перевооружения в Европе австрийцы скорее постараются сбагрить свои лёгкие танки, так что у перуанцев будет не две а, скажем, три танковые роты - будет чем восполнять потери.

[Будах Будахович]

Суша - сушей, но про войну на море тоже не стоит забывать. Выше в теме коллега de_Trachant выложил состав флотов Чили и Перу - но так как точная дата войны тогда определена не была, он нуждается в небольшой корректировке. Итак:

Флот Чили на 1940:

 

Линкоры (1):

Almirante Latorre - 1913 год, 28000 т стд., 22,7 уз., 5х2 356/45, 14х1 152/50, 2х1 76АА, 229 мм пояс

 

Крейсеры (2):

O'Higgins - 1898 год, 8500 т. норм., 21 уз., 2х2 203/40, 10х1 152/40, 3х1 76АА, 178 мм пояс гарвеевской брони

Chacabuco - 1902 год, 4500 т. норм., 23 уз., 2х1 203/45, 10х1 120/40, палуба 44 + скосы 114 гарвеевская

O'Higgins в середине 1930-х вывели в резерв, но списали окончательно только в 1946. Учитывая более сложное внешнеполитическое положение, думаю, даже если и отправят в резерв на фоне депрессии, к войне в строй вернут. 

 

Эсминцы (8):

Тип Almirante Lynch - 1913-14 годы, 1430 т. норм., 31 уз., 6х1 102/40, 4х1 450

Almirante Lynch, Almirante Condell

Тип Teniente Serrano

В 1927-29 годах в Англии построено шесть эсминцев - Sargento Aldea, Ingeniero Hyatt, Capitán Orella, Guardiamarina Riquelme, Teniente Serrano, Cirujano Videla. Здесь, судя по всему, если и будут построены, то в США или в Германии.

 

Подводные лодки (9):

Тип H1 - 1917 год, 365/435 т.норм., 13/11 уз., 4х450 ТА

H1 - H6 - компенсация за линкор "Кохрейн" и эсминец "Симпсон". Поскольку чилийцы не смогли оплатить переоборудование авианосца обратно в линкор, а Ютланд у нас аналогичен РИ, здесь без изменений.

Тип Capitán O'Brien

В 1928-29 годах в Англии построено три лодки - Capitán O'Brien, Almirante Simpson, Capitán Thomson. Здесь, судя по всему, если и будут построены, то в США или в Германии.

 

Эскортные корабли:

Yelcho - 1908 г., 280 т.норм., 12 уз., 1х1 37

Piloto Sibbald - 1916 г., 1100 т.норм., 11,5 уз., 1х1 37

Тральщики-минзаги:

Тип Elicura - 1920 г., 400 т.норм., 14,5 уз., 2х1 76/40, 50 мин. Бывшие русские сторожевики типа "Лунь"

Elicura, Leucotón, Orompello, Colo Сolo

Учебные корабли:

Blanco Encalada - 1894 год, 4550 т. норм., 22 уз., 2х1 203/40, 10х1 152/40, 5х1 76АА, 1х1 40АА, палуба 44+ скосы 102, стальная

Capitán Prat - 1893 год, 6900 т. норм., 19,5 уз., 4х1 240/35, 4х2 120/45, 300 мм пояс брони Крезо

 

Флот Перу на 1940:

 

Крейсеры:

Тип Almirante Grau - 1907 г., 3100 т.норм., 24 уз., 2х1 252/50, 6х1 76/40, пояс 38 мм

Almirante Grau, Coronel Bolognesi

 

Эсминцы:

Teniente Rodríguez - 1911 г., 490 т.норм., 28 уз., 6х1 65, 3х1 450

Тип Новик

Almirante Guise, Almirante Villar - куплены у Эстонии в 1933. Здесь могут быть куплены у Балтийского герцогства или заменены на что-то аналогичное у других стран Миттельевропы или осколков Италии. Ну или купят что-то поновее у США, Японии или Германии.

 

Подводные лодки:

Тип R1 - 1926 г., 575/755 т.норм., 14,5/9,5 уз., 1х1 76Э50, 4х533

R1 - R4

 

Речные канонерские лодки:

Iquitos - вооружённый пароход, 50 тонн, 7,5 узлов, угольный, 1х1 47, 2 пулемета

América - 240 т.норм., 14 уз., 4х1 47, 2 пулемёта - служила аж до 1984 года!

Napo - 50 тонн, 12 уз., 4х1 47, 2х1 37, 4 пулемёта. Служил до 1971 года!

Изменено 4 Nov 2022 пользователем Будах Будахович

[Будах Будахович]

Итак, я в общих чертах закончил описание Третьей Тихоокеанской войны. Конечно, это не всё - надо ещё раскрыть войну на море, проработать вопрос потерь и мирного соглашения, добавить подробностей и причесать текст, но в целом - вот результат:

Расчёт перуанского руководства сводился к тому, чтобы максимально быстро отрезать и взять штурмом Арику, занять остальную территорию департамента, после чего встать в оборону, отбить попытки чилийского контрнаступления и заставить южных соседей смириться с потерей территории. Война предполагалась скоротечной и ограниченной.
Для выполнения этих целей была создана Южная группировка в составе трёх легкопехотных дивизий под командованием генерала Элоя Уреты. В её составе имелось 14 пехотных батальонов, два кавалерийских полка (чьи солдаты к тому времени уже пересели на мотоциклы и броневики) и отдельный танковый батальон из 24 лёгких танков, всего – около 15 000 человек.
Чилийская сторона, в общем, не была готова к масштабной эскалации. Оборону северных территорий страны осуществляла 1-я дивизия под командованием генерала Леокадио Аркайи, но в Арике имелся лишь её 4-й полк, остальные части дислоцировались южнее и только в последние пару дней перед началом конфликта начали выдвигаться на север. Кроме того, имелась у чилийцев в регионе и 12-я бригада Революционной гвардии, но её боевые качества были весьма сомнительны. Из Антофагасты также выдвигалась 9-я бригада Ревгвардии, но она В общей же сложности численность их войск, неотмобилизованных и недоразвёрнутых, не превышала 10 000 человек.
Перуанское наступление началось утром 23 января 1940 года. Поскольку чилийские соединения к тому времени не успели сосредоточиться на фронте, их довоенные планы, предполагавшие занятие обороны по реке Льюта, сразу же пошли прахом. 1-я дивизия перуанцев быстро форсировала реку и к середине третьего дня наступления вышла к местечку Саукаче на реке Сан-Хосе, тем самым блокировав Арику с севера и запада, после чего встала в оборону.
Действовавшая восточнее 8-я дивизия должна была осуществить фланговый охват Арики, для чего её были приданы оба кавполка и танковый батальон. Благодаря действиям своих соседей, отбившим плохо организованные попытки чилийских атак, они практически не встречались с противодействием противника, так что единственной проблемой стала необходимость форсирования нескольких мелких рек и каньонов, изрезавших прибрежное плато. В итоге ранним утром 27 января передовые подразделения дивизии форсировали Сан-Хосе в районе Каса-Гранде, где натолкнулись на подошедший с юга 7-й пехотный полк чилийцев и начали обустраивать плацдарм для дальнейшего наступления.
Наконец, находившаяся на левом фланге 5-я дивизия, в силу более сложной местности наступала медленнее – однако и её пехотные батальоны также подтягивались к реке. На крайнем левом фланге 33-й пехотный батальон с несколькими незначительными стычками с местными ополченцами продвигался в горных районах.
В этом положении ситуация замерла на следующую неделю. Чилийское командование использовало 12-ю бригаду Ревгвардии, чтобы закрыть брешь между 4 и 7 полками и дожидалось подхода на правый фланг 5-го полка, надеясь с его помощью срезать плацдарм и сформировать новую линию обороны по реке Сан-Хосе. Перуанцы тем временем сосредотачивали на плацдарме ударный кулак с прежней целью – отрезать Арику.
Наступление перуанцев возобновилось 2 февраля. Танковый батальон и 5-й кавполк нанесли удар в стык между частями 12-й бригады и 7 полка. Удар танков для плохо обученных и почти не имевших тяжёлого вооружения революционных гвардейцев стал роковым – они быстро бежали в панике, не выдержав столкновения. 12 бригада была отброшена на север, к Арике, 7 полк – глубоко обойдён с фланга. Перуанские моточасти устремились к побережью и 6 февраля вышли к нему в районе Калета-Витор, завершив окружение Арики.
Тем временем на правом фланге чилийский 5-й полк, не успев предотвратить форсирование Сан-Хосе 5-й дивизией перуанцев, вынужден был вступить в бои с марша, почти без разведки и подготовки. Сложный рельеф – холмистое плоскогорье, изрезанное ущельями – в общем, позволял надеяться на успешную оборону даже в таких условиях. Пару дней чилийцы относительно успешно отбивали атаки, но вскоре полк оказался в глубоко обойдён с запада – прорвавшим оборону чилийцев на правом фланге плацдарма у Каса-Гранде 7-м кавполком, и с востока – 33 пехотным батальоном, форсированным маршем преодолевшим 150 километров по горным тропам за пару недель и вышедшим в тыл чилийцам в районе реки Тигнамар. К 9 февраля полк был полностью окружён, понёс большие потери и на следующий день вынужден был сложить оружие. Части 5-й дивизии устремились к реке Камаронес – финальному рубежу наступления, почти не встречая сопротивления.
В итоге к середине февраля положение чилийцев было весьма незавидным. Один из их полков был полностью уничтожен, ещё один – блокирован в Арике вместе с разрозненными остатками ополченцев. Лишь потрёпанный 7-й полк, оказавшись перед лицом превосходящих сил противника, глубоко обошедших его с флангов, отошел за Каморонес и занял оборону по реке. 9-я бригада Ревгвардии была раздёргана на подкрепления, частью сгинув вместе с 5-м полком, частично оказалась блокирована в Арике, частично – откатилась вместе с 7-м полком. 5-я дивизия перуанцев на северном берегу Камаронеса также крепила оборону, готовясь к подходу чилийских подкреплений из глубины страны и отражению их будущих атак. Две другие дивизии тем временем полностью блокировали Арику с суши и готовились со дня на день начать её штурм.
Потери чилийцев ходе первого этапа войны были весьма велики – 2500 человек только пленными, около 700 – убитыми и пропавшими без вести и примерно 1300 ранеными. Перуанцы потеряли 340 человек убитыми и пропавшими без вести и 870 ранеными.

Вопреки надеждам перуанцев, для чилийского правительства приграничный разгром не стал принуждением к миру. Уже 9 февраля в стране была объявлена мобилизация. Все 4 дивизии чилийской армии, дислоцировавшиеся в глубине страны, в срочном порядке пополнялись призывниками и перебрасывались на фронт.
Перуанцы тем временем начали штурм Арики. Хотя город был окружён, на снабжении это отразилось не столь уж сильно – на тот момент Арика (чей статус, напомним, не был определён вплоть до 1929 – город мог отойти и Перу) ещё не была полноценной частью транспортной системы Чили  - железные дороги соединяли город лишь с Такной и Ла-Пасом. Чилийцам удалось наладить снабжение гарнизона по морю – первый конвой с припасами вышел уже 15 августа. Перуанцы, зная о превосходстве противника на море, не рискнули повторять опыт 1879, сделав ставку на штурм с суши. Для этого они сосредоточили 1 и 8 дивизии, насчитывавшие 10 батальонов пехоты – всего город осаждали около 7500 человек. У чилийцев имелось немногим более 2500 человек в 4-м пехотном полку (наиболее отмобилизованном к началу войны) и около 2000 – из состава 12 и 9 бригад ополчения, оказавшиеся в кольце.
Командование обороной осуществлять было фактически некому – командир 1-й дивизии Аркайя (вскоре снятый с должности) находился вместе со штабом в Антофагасте, деморализованный командир 4-го полка фактически устранился от командования. В этих условиях власть в городе довольно быстро перешла в руки Хунты обороны Арики – явочным порядком сформированного при большом влиянии компартии органа, куда вошли лидеры отделения КПЧ в городе и несколько офицеров второго эшелона. 
Хунта организовала разрозненные остатки ополченцев и свела их в единую часть, мобилизовала из числа городского населения ещё около 1000 человек и сумела жесткой рукой сдержать порядок в городе, публично казнив нескольких дезертиров и паникёров. Все части, имевшиеся в её распоряжении, были сведены в импровизированную «Красную Бригаду», командиром которой был назначен Алехандро Гонсалес – армейский подполковник, незадолго до этого переведенный на север страны. Формально он не состоял в компартии, но на деле был близко связан с членами её ЦК, так что оборона города фактически полностью перешла в руки коммунистов.
Первый штурм города начался 17 февраля. Не ожидавшие серьёзного сопротивления перуанцы нанесли главный удар шестью батальонами с востока, остальные вели сковывающие действия на севере и юге. Чилийцам удалось заставить перуанцев увязнуть в городских кварталах и, создав локальный перевес сил, вынудить отойти на исходные позиции спустя четыре дня боёв.
К следующему наступлению перуанская сторона готовилась куда серьёзнее. Основной удар перенесли на юг – его целью был возвышавшийся над городом мыс Арика, захват которого позволял просматривать и держать под обстрелом весь город. К тому же наступлению благоприятствовала местность, представлявшая из себя неплотную деревенскую застройку, а не городские улицы. Следующим шагом должен был стать захват порта ударами с севера и юга, после чего защитники, уже полностью окруженные, отрезанные от снабжения и подвоза подкреплений по морю, да ещё и вынужденные всё это время отражать фронтальный удар с востока, должны были сломаться. 
Для главного удара с юга были привлечёны 7-й кавполк и 33 батальон пехоты. Успех же фронтального наступления с востока должны были обеспечить распределённые побатальонно танки 1-й роты танкового батальона – предполагалось, что в условиях не слишком плотной и высотной застройки небольшого города и уступающего классом противника риск достаточно оправдан. С учётом послезнания решение раздёргать таким образом подвижные части на выполнение не самых подходящих для них задач следует признать ошибочным – но других резервов для усиления штурмующей группировки у генерала Уреты не было – война всё ещё виделась ограниченной, мобилизации и привлечения новых соединений ждать не приходилось, а успешное наступление сыграло злую шутку, быстро приучив недооценивать противника. Неудачу первого же штурма списали на спешку и естественную трудность городских боёв.
Новый штурм начался 2 марта и развивался в целом успешно, несмотря на то, что чилийцы успели получить по морю подкрепление из Сантьяго – два батальона Революционной гвардии, достаточно хорошо на общем её фоне организованных и с неплохим боевым духом – и пополнить запасы снаряжения. Фронтальный удар, правда, вновь завяз – чилийцы направили туда наиболее боеспособные части, да и танкисты оказались непривычны к городским боям, где пехоту от них часто отсекали и забрасывали с верхних этажей гранами и «испанскими коктейлями» (бутылками с зажигательной смесью). Тем не менее, на юге кавалеристы уже к исходу 4 марта вышли к мысу, преодолев слабые заслоны противника. Понемногу продвигался к порту по побережью и действовавший на севере 19 пехотный батальон. Несмотря на относительный успех в восточных кварталах, чилийская оборона начинала переламываться. В этот момент, однако, пришли весьма тревожные известия из 5-й дивизии – 6 марта началось чилийское контрнаступление на юге…

Сосредоточение чилийской группировки было в общем завершено к двадцатым числа августа. На линию фронта было переброшено четыре дивизии общей численностью 23 000 человек. Хотя мобилизация проводилась максимально ускоренными темпами и до штатной численности была доведена лишь столичная 3-я дивизия, для противостоящей им 5-й дивизии перуанцев, насчитывавшей всего 4500 человек и растянутой по всему фронту, это был полный оверкилл, даже несмотря на то, что её оборона опиралась на реку Камаронес. Это, однако, не значит, что наступление развивалось безо всяких проблем.
Началось наступление, как уже отмечалось, 6 марта. Основной удар наносился на левом фланге, где рельеф был более плоский и меньше испещрен реками. Туда же были направлены и наиболее боеспособные соединения, имевшие к тому же хотя бы несколько дней на подготовку наступления. Поддержка атаки огнём орудий чилийского линкора и крейсеров на участке 2-й дивизии и хорошо подготовленные артподготовка и внезапное форсирование реки ночью – на участке 3-й вкупе с подавляющим численным превосходством сделали своё дело – оборона перуанцев была прорвана к утру седьмого и две дивизии устремились к Арике.
На правом фланге, однако, дела обстояли не столь радужно. Уже при первых признаках коллапса обороны на западе, командир 5-й дивизии Сильва приказал дислоцированным там двум батальонам отступать на северо-восток – на соединение с остальными частями дивизии. Это означало фактически полное оголение территории вплоть до Арики, но давало шанс удержать хотя бы восточный участок фронта и не быть разгромленным по частям. К тому же переброшенные на этот участок две дивизии из южных регионов Чили отличались худшими боевыми качествами, были наиболее недомобилизованы и прибыли позже других, будучи вынуждены вступать в бой буквально с колёс. Так что на востоке перуанцы, пользуясь куда лучшим численным соотношением и рельефом, медленно отступали, цепляясь за каждую мелкую речку и каньон и нанося немалые потери неприятелю.
Тем временем к 11 марта 2-я дивизия уже вышла на ближние подступы к Арике, справа успешно продвигалась и 3-я дивизия. Штурм же Арики вновь застопорился – чилийский флот переключился на обстрел мыса Арика и дислоцированных там перуанских частей, которые вынуждены были прекратить атаки и пытаться зарыться в землю под шквальным огнём. Учитывая успешное наступление вдоль побережья чилийских частей, генерал Урета приказал прекратить штурм и вывести с мыса 7-й кавполк, использовав его, вместе с выведенным незадолго до этого в резерв 5-м, для контрудара по 2-й чилийской дивизии.
Контрудар этот последовал 13 марта и оказался достаточно успешным. Хотя соотношение сил и поддержка с моря не позволили прижать к берегу к берегу и уничтожить дивизию, повторив разгром 5-го чилийского полка, но противник был сильно потрёпан, отброшен почти на десяток километров, а один из пехотных батальонов чилийцев всё же удалось отсечь и почти уничтожить (он прорвался к своим, потеряв три четверти состава). Этот успех, однако, был вскоре был нивелирован.
15 марта 3-я дивизия форсировала реку Сан-Хосе несколько восточнее Саукаче. Учитывая, что штурм Арики заглох окончательно, это означало высокий риск для кавалерийских полков и 33 пехотного батальона оказаться отрезанными на южном берегу реки. Им был дан приказ на немедленный отход. Однако попытки отбросить 3-ю дивизию успеха не имели, часть сил перуанцев всё ещё была связана боями в городе с бригадой Гонсалеса, 2-я дивизия, перегруппировавшись, наседала с юга. Отступление зажатых на южном берегу Сан-Хосе с трёх сторон перуанских частей через городские окраины превратилось в избиение. К 20 марта они всё же сумели разрозненными отрядами пробиться к своим, понеся большие потери и оставив почти всю технику и тяжелое вооружение.
На востоке численный перевес чилийцев, хоть и медленнее, но тоже делал своё дело. Их 4-я дивизия продвигалась к реке Сан-Хосе, и полковник Сильва вынужден был отступать на север, постоянно загибая свой правый фланг, дабы не оказаться обойдённым и прижатым к горной цепи. 21 марта передовые отряды чилийцев захватили плацдармы и на этом участке, после чего генерал Урета вынужден был окончательно отказаться от попыток удержать чилийцев на линии Сан-Хосе и сохранить за собой позиции для нового штурма Арики. 24 марта Южная группировка начала отход за реку Льюта, представлявшую собой наиболее удобный рубеж обороны. Истощённые боями и начавшие испытывать проблемы со снабжением чилийцы не доставили больших проблем в процессе отступления. К началу апреля фронт стабилизировался в 15 километрах к югу от довоенной границы.
В ходе штурма Арики чилийцы потеряли убитыми и ранеными около тысячи ста человек, перуанцы – около восьмиста, лишившись также 7 из 12 участвовавших в штурме танков. Чилийские потери в ходе контрнаступления и последующих позиционных боёв составили 1200 человек убитыми и пропавшими без вести и около 3400 ранеными. У перуанцев ушли в безвозвратные потери 1700 человек, плюс 2900 раненых, а также ещё 8 танков.

Весь апрель обе стороны накапливали силы и строили планы. Перуанцы, поняв что попытка взять противника нахрапом не удалась и всё ещё не желая втягивания страны в полномасштабную войну, выстраивали оборону, готовясь к новому наступлению чилийцев. Официально целью войны теперь провозглашалось восстановление границ департамента Такна (т. е. возвращение Перу территорий, входивших в его состав до 1929 и отошедших по Лимскому договору Чили) и демилитаризация и придание свободного статуса порту Арика. Учитывая, что единственная ж/д линия от Арики, связывавшая её с Ла-Пасом при таком раскладе почти полностью переходила в руки перуанцев, это означало и де-факто взятие под контроль порта Арики, хоть и без его формальной аннексии. 
Сообразно этому, главной задачей перуанцев стало удержание линии фронта, которая уже примерно соответствовала будущему начертанию границы. В дальнейшем предполагалось повторить штурм Арики, дабы взять под контроль хотя бы северные кварталы города. Состав Южной группировки остался в целом прежнем – три уже не очень лёгкие пехотные дивизии, пополненные после неудачных боёв августа. Число батальонов в них довели до 17. А вот кавалерийские полки и танковый отряд, понёсшие в ходе отступления большие потери в людях и катастрофические – в матчасти, были в выведены в тыл на переформирование. Из двух кавполков была сформирована 1-я моторизованная бригада, в состав которой вошёл и танковый батальон, две танковые роты которого свели в одну и приплюсовали свежесформированную третью, танки для которой прибыли в страну совсем незадолго до начала войны.
Чилийцы колебались в выборе плана действий. Верховное командование предполагало повторить сценарий Тихоокеанской Войны и высадить десант на севере, дабы перерезать пути снабжения перуанской группировке и поставить её под угрозу окружения. Но командующий северной группировкой генерал Хормазабаль предложил захватить Такну ударом с суши, а предназначенные для десанта соединения использовать для операций уже в глубине Перу. В итоге был принят именно этот план. Бригада полковника Гонсалеса (переформированная в 1-ю дивизию), вместе с 5-й дивизией были выведены с фронта в резерв для подготовки к будущим десантным операциям. Северная армия насчитывала теперь 3 пехотные дивизии и в общей сложности 18 батальонов.
Наступление началось 3 мая. 21 тысяче чилийцев противостояли 18 тысяч перуанцев. Направление удара было очевидно для обоих сторон – девятикилометровый участок у  самого побережья, единственный, где рельеф позволял провести наступление. На всём остальном протяжении позиции сторон были разделены глубоким каньоном, по которому текла река Льюта, и чьи северные берега круто, порой на сотни метров, возвышались над южными. Если в первый месяц войны, когда сплошной линии фронта не было, стороны могли позволить себе маневренные действия и атаки с решительными целями даже при таком непростом рельефе, теперь это было невозможно. Так что масштабные боевые действия велись лишь на побережье, далее на восток и перуанцы и чилийцы ограничились разрозненными заслонами у переправ.
Основной удар со стороны чилийцев наносила крайняя левофланговая 2-я дивизия. Несмотря на поддержку огнём кораблей флота, хорошо подготовленная оборона перуанцев не затрещала и они сумели сдержать все атаки чилийцев в течение дня. Сыграло роль и то, что именно вдоль побережья перуанцы ожидали главного удара и разместили там большую часть своих сил. Однако здесь вновь хорошо сыграла 3-я дивизия. Сумев огнем артиллерии с примыкавшей к реке возвышенности подавить оборону противника, её командир генерал Серда нанёс сильный удар на крайнем правом фланге, использовав в том числе и приданный ему полк из состава 4-й дивизии. Поскольку река Льюта на этом участке сильно мелеет, превращаясь фактически в ручей, её форсирование не доставило проблем, и чилийские части начали развивать наступление, сворачивая фланг противника.
К вечеру 5 мая положение перуанцев стало угрожающим. На восточном фланге чилийцы вплотную подошли к ж/д Такна-Арика, грозя перерезать ёё. На западном чилийцам удалось наконец прорвать оборону и закрепиться на северном берегу реки. Был дан приказ на отход, и 1-я и 8-я дивизии начали поспешное отступление на север, к Такне, под ударами превосходящих сил противника и шквальным огнём его артиллерии. К 6 октября чилийцы вышли на линию государственной границы и продолжали успешное наступление. Стало ясно, что необходимо принимать срочные контрмеры.
Дислоцированная в Такне 1-я моторизованная бригада по приказу генерала Уреты была немедленно брошена на юг с целью нанесения контрудара по прорывающимся чилийцам. Со спокойного участка на востоке был выведен и переброшен на угрожаемый участок 29-й батальон. Кроме того, ещё один батальон должен был быть высажен с воздуха на направлении удара противника, т. к. других резервов, а главное – способов быстро доставить их у перуанцев не было.
К 8 октября положение несколько стабилизировалось. Хотя чилийцы были уже в 25 километрах от Такны, основной массе перуанских войск удалось оседлать дорогу к ней, предотвратив быстрый прорыв противника. Попытка обойти их с востока натолкнулась на сопротивление подошедших резервов – упомянутого 29 батальона и совершенно неожиданно для чилийцев выброшенного десантного подразделения. Тем не менее, неравенство сил и невозможность выстроить оборону заставляли перуанцев отходить всё дальше на север.
В этих условиях чилийцы сделали ставку на фланговый охват силами 2-й дивизии, чьё наступление развивалось куда успешнее – благо сдерживали её всего пара батальонов. Однако 11 мая этот небезуспешно начатый обход натолкнулся на подходящие части 1-й кавбригады перуанцев. Встречного боя не ожидали обе стороны. Но перуанцы сориентировались быстрее. Хотя поспешно выстроенная оборона чилийцев сдержала первый удар, командир бригады полковник Родригес наскоро объединил танковую и две мотоциклетных роты и ударил чилийцам в тыл. Хотя полноценного окружения не получилось, рейд по тылам вышел знатный, и невезучая 2-я дивизия вновь, как и в августе, оказалась отброшена удачным контрударом на полтора десятка километров.
Развивая успех, перуанцы насели на 3-ю дивизию, чьё продвижение к тому времени тоже удалось остановить. Здесь столь эффектного наступления не вышло, почувствовав угрозу с фланга и осознав бесперспективность дальнейшего продвижения, чилийцы сами начали отход. Господство в воздухе и поддержка огнём флота позволили не превратить этот отход в бегство, но к 18 числу линия фронта в общем стабилизировалась на позициях до начала наступления – за исключением небольшого плацдарма на том самом участке 3-й дивизии, с которого началось её успешное наступление десятью днями ранее. Но поскольку плацдарм этот был расположен в низине и отлично простреливался с занятых перуанцами возвышенностей к северо-востоку, в конце мая он всё же был оставлен. Чилийское командование окончательно сделало ставку на десантную операцию вместо наступления по суше. 

Разумеется, Боливия, для которой лишение выхода к морю во Второй Тихоокеанской войне стало незаживающей раной, не могла остаться в стороне от нового раунда. Но вот приглашать её к дележу пирога перуанцы не торопились. Кампания планировалась как быстрая и ограниченная, даже для себя перуанцы собирались ограничиться Арикой, не рискуя ввязываться в затятжную войну в пустыне. Тем более они не собирались помогать боливийцам вернуть их земли, тем более, что отношение к южному соседу после войны в Чако было откровенно презрительным. После мартовских поражений идеи и вовлечении в войну Боливии начали обсуждать всерьёз, но гражданское правительство страны отчётливо не желало эскалации конфликта, придерживаясь стратегии удержания захваченной территории и надеясь с помощью США добиться достойных условия перемирия на переговорах.
В то же время чилийцы после успешных апрельских боёв были готовы идти дальше. Отношения с Боливией после унизительного для последней Лимского договора несколько потеплели в середине 1930-х, когда Чили осторожно поддержала Боливию в пику поддерживающей Парагвай Аргентине. Некоторые чилийские офицеры, к концу 1930-х занявшие заметные позиции в армии, сражались добровольцами в Чако на стороне Боливии и успели наладить там связи. Переворот 1936 и начало эры «государственного социализма» в Боливии, а особенно – приход к власти в 1938 молодого героя войны полковника Хермана Буша, стоявшего на более радикальной, левой платформе открыли возможность для полноценного налаживания отношений.
Ход войны весной 1940 убедил боливийцев, что им не приходится рассчитывать на лёгкую победу над чилийцами. В то же время возможность отыграться на северном соседе, отношения с которым также были далеко не безоблачными, подкупала. В ходе переговоров в апреле-мае удалось достичь принципиальной договорённости с чилийцами – Боливия вступала в войну, по результатам которой к Чили должна была вернуться Такна, а Боливия получила бы часть региона Пуно к югу от Титикаки и выход к морю в районе Мокегуа.
Сообразно этому строился и план наступления. Чилийцы должны были повторить 1880 и высадить десант в Ило, а боливийцы – захватить город Пуно на западном берегу Титикаки, после чего продвигаться на юг. Соединиться и таким образом отрезать перуанскую армию в Такне эти две группировки должны были в Мокегуа. Далее нужно было зачистить территорию и отбить попытки перуанского контрнаступления.
Перуанцы, разумеется, не сидели сложа руки. Десантная операция была логичным ходом со стороны чилийцев, так что к её отражению готовились. В Арекипе была сформирована 7 лёгкая дивизия, на которую возложили задачу обороны от чилийского десанта, в Куско формировалась 6 лёгкая дивизия, которую также планировалось перебросить на юг страны.
27 мая 1940 1 и 5 дивизии чилийцев высадились в порту Ило, легко подавив сопротивление немногочисленного гарнизона, после чего двинулись на север, к Мокегуа. Туда же немедленно начали перебрасываться части 7 перуанской дивизии. Однако абсолютно неожиданным для перуанцев стало вступление в войну Боливии. В тот же день 2 дивизия боливийцев высадила десант в Пуно, использовав для этой операции весь свой флот на озере Титикака. Поскольку плавсредств было мало, пришлось идти на экстраординарные меры, вплоть до реквизиции даже утлых рыбацких лодок, перевозки десантной партии по частям за 6(!) рейсов - и это при полном отказе от перевозки тяжёлого вооружения (всю артиллерию доставляли уже после взятия города). Подобное безрассудство могло закончиться крайне плачевно – но перуанцы совершенно не ожидали ни нападения, ни десанта как такового. Стычки с полицейскими силами не доставили нападавшим особых проблем. Вскоре в Пуно была переброшена также 6 дивизия, которая и начала выдвигаться к Мокегуа вместе с 1 дивизией, чей путь пролегал через малонаселённые горные перевалы к югу от Титикаки.
Чилийцы вышли к Мокегуа 31 мая, где натолкнулись на спешно занимавших оборону перуанцев. Бои в ущельях и стычки за горы, контролировавшие местность, продолжались около недели. Несмотря на численное превосходство чилийцев, продвигались они крайне медленно. Однако переломить ход сражения смогли боливийцы. После войны в Чако, где боливийская пехота, несмотря на превосходство в вооружении и матчасти, качественно уступала парагвайской, новое военное правительство сделало определённые выводы. Развёрнутые для наступления с юга 1 и 6 дивизии почти не имели тяжелого вооружения, но вот подготовку личного состава в них довели до должного уровня. Они сумели за две с небольшим недели преодолеть две сотни километров по горным дорогам и 14 июня нанесли неожиданный удар в тыл обороняющимся. Не выдержав натиска, перуанцы оставили город, отойдя к горным перевалам к юго-западу от Арекипы. Южная группировка оказалась отрезана.

Нужно отдать должное перуанцам – их дальнейшие действия оказались прямо-таки образцовыми. К этому моменту начавшееся двумя неделями ранее их собственное наступление на юге уже успело вылиться во встречные бои и начинало затухать. Поняв, что его войскам вскоре могут быть окружены и уничтожены, 16 июня генерал Урета дал приказ на отход. 5 дивизия осталась сдерживать чилийцев, 1 и 8 дивизии вместе с механизированной бригадой же отходили на север – но не к Такне, а к городу Ите. Поскольку потеря наиболее боеспособных соединений нанесла бы сильнейший удар по способности продолжать войну, было решено спасать их любой ценой. Эвакуировать армию было решено морем.
Несмотря на кажущуюся нелогичность такого решения, у него имелись основания. Чилийский флот, ослабленный чистками в офицерском корпусе и хроническим недофинансированием в 1930-е, проявил себя в конфликте не лучшим образом. Его неспособность к масштабным операциям за рамками артиллерийской поддержки сухопутных войск и потопление крейсера Chacabuco прямо в гавани Икике давали основания надеяться на возможность проведения подобной операции. Большая часть перуанских войск начала отступать на северо-запад. Тем временем правительство спешно мобилизовывало весь транспортный флот, готовясь к быстрой эвакуации. 
Тем временем чилийцы на юге вновь перешли в наступление – на этот раз успешное. 5 дивизия отходила к Такне, которую намеревалась оборонять максимально долго, дабы дать остальным войскам время на эвакуацию. Уже 23 июня начались бои в черте города. 1 и 8 дивизии тем временем сумели отойти, где спешно окапывались в ожидании флота. 
Разумеется, их противники не сидели сложа руки. 1 чилийская дивизия была направлена к Такне, 5 дивизия – к Ите, боливийские части остались оборонять линию Ило-Мокегуа-Пуно. Имея в активе успешный опыт обороны Арики и считая, что противник не осмелится оспорить превосходство на море, чилийцы считали, что именно окружение и взятие Такны позволит сломить хребет перуанцам, масштабы же группировки, отошедшей к Ите, сильно недооценивались.
Перуанский конвой в сопровождении всего флота – двух крейсеров и трёх эсминцев - подошёл к Ите 2 июля. К этому моменту оборонявшие городок войска, несмотря на обострившиеся проблемы со снабжением, успешно отбили атаки чилийцев – это было нетрудно, учитывая как численное превосходство, так и прикрывающие поселение горы, создававшие идеальную оборонительную позицию. Ориентированные на поддержку сухопутных войск чилийские авиация и флот поначалу прозевали проход перуанских кораблей, но долго это блаженное неведение продолжаться, конечно, не могло и чилийское командование к тому моменту уже  спешно организовывало перехват.
Погрузка на корабли растянулась на сутки, но погрузить, пусть и набив солдат как сельдей в банку, смогли почти всех, и даже вместе с тяжёлым вооружением. Прикрывать отход на берегу остались лишь вкопанные в землю танки вместе с батальоном пехоты. Ранним утром третьего июня перуанский конвой отчалил от берега, взяв курс на северо-запад.
Разумеется, к этому моменту чилийцам уже стали ясны и намерения перуанцев, и реальная численность оборонявших Такну сил. 1 и 2 дивизии начали выдвигаться на север, а на перехват перуанского конвоя уже двигалась эскадра в составе крейсера O'Higgins и шести эсминцев.
Подробности состоявшегося 6 июня сражения у Пунта Колес описаны подробнее в соответствующей главе, здесь скажем, что несмотря на почти полное уничтожение перуанского флота (от которого остался только один эсминец), почти все транспорты успешно добрались до Мольендо. Две закалённые в боях дивизии были спасены и начали готовиться к переходу в контрнаступление.
Что же касается штурма Такны, то полковник Сильва не собирался гибнуть в осаждённом городе. Приковав противника достаточно долго, 5 дивизия в первых числах июля отступила в горы, рассеявшись на небольшие полупартизанские отряды. Решив не гоняться за подранками, чилийцы начали перебрасывать части на север, где уже готовился второй раунд.

В качестве первой цели перуанского контрнаступления был избран Пуно. Его прикрывала 2 дивизия боливийцев – наиболее технически оснащённая и подготовленная – занимавшая перевалы на подступах к городу. Ей противостояла свежесформированная 6 перуанская дивизия, переброшенная под Хульяку. Равенство сил позволяло боливийцам надеяться на успешную оборону, но эти надежды вскоре пошли прахом.
Горный регион к юго-востоку от линии Пуно-Мокегуа, а фактически и сама эта линия боливийцами толком не контролировались, там стояли лишь отдельные крайне немногочисленные гарнизоны в нескольких селениях. В этих условиях для отошедшей в горы 5 дивизии полковника Сильвы не составило большого труда к середине августа взять эту местность под контроль. Один из двух путей снабжения боливийской группировки – вдоль южного берега Титикаки – был по сути перерезан и теперь 2 дивизия могла снабжаться лишь по воде.
Однако и на это у перуанцев нашёлся контраргумент. В отличии от бедной Боливии, не располагавшей значимым флотом на озере, у перуанцев имелось четыре относительно крупных парохода, с которыми боливийской мелкоте было не тягаться. В начале июля их вооружили несколькими орудиями среднего калибра, и этот импровизированный флот быстро прервал и водное сообщение. 
Пока боливийцы осознавали, в какой западне они оказались, перуанцы готовились к решающему удару. 6 дивизия выдвинулась на северные подступы к Пуно, 5 дивизия также всё ближе подтягивалась к городу с юга. Первый штурм начался 17 августа. Его боливийцам удалось сдержать. Однако основную ставку противник, как оказалось, сделал на удар в тыл. 23 августа один из полков 6 дивизии высадился в порту – с учётом неоспоримого господства перуанцев на море это оказалось не намного сложнее, чем высадка боливийцев двухмесячной давности. В то же время 5 дивизия внезапным ударом захватила юго-западные окраины города. Боливийская оборона затрещала по швам. К началу сентября 2 дивизия, блокированная в холмистых северных окраинах Пуно, сложила оружие.
Что касается южного участка фронта, то занимавшие оборону в районе Мокегуа части 1 и 6 боливийских дивизий уже были к тому времени крайне измотаны позиционными боями с 7 и 8 перуанскими дивизиями, имевшими к тому же преимущество в весе залпа и вообще в тяжелом вооружении. Костяк опытных бойцов этих лёгкопехотных частей был выбит, и качество боливийской пехоты вновь начало проседать до удручающего уровня времён войны в Чако. Подошедшим чилийским подкреплениям в лице 3 и 4 дивизий удалось предотвратить крушение обороны, но уже с середины июля город оказался в полуокружении.
Весь июль-август на линии Ило-Мокегуа шли вялые бои. Измотанная чилийско-боливийская армия не без труда, но сдерживала натиск перуанцев, к которым все прибывали подкрепления – поскольку правительство Перу наконец осознало серьёзность ситуации и ещё в конце июня начало полномасштабную мобилизацию в стране. Окончательный надлом произошёл в сентябре, когда высвобожденные из-под Пуно 5 и 6 дивизии начали наседать на союзников с севера. 19 сентября перуанские части заняли Мокегуа. Далее местность имела не столь круто-гористый характер, так что наступление перуанцев развивалось успешнее. К началу октября чилийцы ещё сдерживали противника под Ило, но этому выступу всё больше угрожала опасность оказаться отрезанным ударом с севера. 3 октября войска союзников начали общий отход на юг. К середине месяца фронт наконец стабилизировался на реке Сама.
Попытки перуанцев прорвать эту линию в октябре-ноябре успехом не увенчались. Война откровенно заходила в тупик. Прорвать оборону перуанцы не могли, как и нарастить атакующую группировку из-за начавшихся проблем со снабжением – ближайшая жд-станция была удалена на 200 километров, (у чилийцев – всего на 30), а чилийский флот, не имея уже проблем с противником, наконец сумел утвердить прочное господство на море. Но и войска союзников также были сильно измотаны и уже не помышляли о новых десантных операциях. Обе стороны понесли большие потери. Ни перуанцы, начинавшие в январе быструю ограниченную войну, ни чилийцы, войны вообще не желавшие, не собирались продолжать малоперспективную мясорубку ещё пару лет, уподобляясь примеру Чако. После долгих переговоров соглашение о прекращении огня было подписано 24 декабря 1940 года

[Будах Будахович]

Вы часто упоминали Чакскую войну в своём таймлайне. Она, конечно, может быть аналогичной РИ, но есть несколько моментов с шансом развилки, сводящей конфликт на нет или изменяющий его ход.

Вы задаёте сложный вопрос, на который я не готов дать развёрнутый ответ. Тут нужно копать источники, и прежде всего - то, какую роль реально сыграл нефтяной вопрос. В конце концов, хотя после войны обвинения Standard Oil в том, что она стояла за спиной боливийского правительства и вообще весь конфликт произошёл чуть ли не исключительно из-за спора двух нефтяных компаний стали общим местом, никаких серьёзных доказательств этому так и не нашлось. Пока могу сказать только по поводу Боливии. Страна к началу 1930-х была в глубоком кризисе. Олигархическое государство давно трещало по швам, Великая депрессия усилила это десятикратно. Консервативное правительство Саламанки вывести страну из кризиса не могло, зато маленькой победоносной войны против заведомо, как казалось, слабого противника, очень желало. Президент был ярым ястребом и националистом, для него победа в войне означала преодоление общественного кризиса через демонстрацию моральной силы и эффективности старой правящей элиты. Общество тоже было охвачено военной истерией и шовинизмом, идея войны смогла сплотить всех, от олигархов и помещиков до ещё недавно яро оппозиционных националистов и социалистов. Протестовали только немногочисленные анархисты-пацифисты. Идеальные условия для сползания в войну. Что касается инцидента в июле 1932, то дипломатические отношения между странами к тому моменту уже были разорваны, а переговоры в Вашингтоне зашли в тупик. Я думаю, что если только Парагвай не согласится уступить вообще всё Чако, а на меньшее Боливия идти не была готова, война неизбежна.

 

Для понимания - карта спора. Оцените зазор между требованиями сторон и учтите, что боливийские предложения 1927, которые умеренными не назовёшь - это предложения откровенно не желавшего войны правительства Силеса.

[Будах Будахович]

Наверное, последним пунктом будет отсутствие вмешательства Лиги Наций. В РИ против Боливии и Парагвая вводилось эмбарго на покупки вооружения. В АИ таких препятствий нет, что расширяет возможности Боливии — страна имеет реальную возможность выйти победителем с границами по Пилкомайо и Парагваю за счёт покупок иностранного оружия. Это открывает интересные перспективы в контексте Третьей Тихоокеанской, у которой Боливия тоже может получить неплохие приобретения...

Вот ещё об этом. Вы знаете, учитывая масштабы поражения в РИ и то, насколько убого выступила в войне боливийская армия, я не думаю, что расширенные закупки оружия что-то изменят. Мало того, что местности толком не знали, половина личного состава не то что целей войны, приказов офицеров и языка друг друга толком-то не понимала. Командный состав тоже не блистал, максимум их успехов - относительно успешное контрнаступление под самый конец войны против истощённого противника, но даже оно очень так себе смотрится в сравнении с масштабом поражений прошлых лет. Кстати, полноценное эмбарго на поставки оружия ввели только в начале 1934 и отменили в отношении Боливии в конце года (из-за неуступчивости Парагвая на переговорах) - к тому моменту ни о какой победе уже не могло быть и речи.

[Будах Будахович]

В таком случае, в АИ конфликт может быть смещён во времени (Вашингтон дольше готов принуждат обе страны к мирному урегулированию), а экономический кризис приведёт к политическому позже, либо вызовет революцию (по примеру Чили) вместо войны, если аналог Бокерона для Парагвая будет более успешным и те же люди потратят свои силы на поиск виновных...

Что война начнётся позже - вероятно и, кстати, полезно - позволит дотянуть боливийского президента Буша до Третьей Тихоокеанской, а то она начинается в январе 1940, а в РИ он на фоне неудач в политике застрелился в августе 1939. Но для революции ещё рано - радикальных левых (анархистов, синдикалистов и т. д.) задавили в начале 1930-х, а социалисты на тот момент ещё слабы и неорганизованы. Война в Чако очень сильно повлияла на дальнейший политический курс - и вот почему я хочу сохранить её плюс-минус как в РИ - без неё "социалистического милитаризма" в Боливии просто не будет, а если страна и вступит в Тихоокеанскую войну, то на стороне Перу.

 

Ну а Бокерон... в РИ Саламанку сместили военные аж в конце 1934, т. е. когда ситуация была уже реально катастрофической - и пока ещё это была замена консервативно-помещичьего правительства на олигархическо-либеральное. Для радикализма время придёт позже, когда война будет проиграна и ощущение "так больше продолжаться не может" дойдёт до всех.

[Будах Будахович]

Ну и да, касательно нефти. Standard Oil ведь нашла её не в Чако, а на территории собственно Боливии, в предгорьях Анд. И нефть там обнаружили ещё в конце 1910-х, и начали разрабатывать ещё с 1920-х. И именно это породило надежды на её наличие и в Чако. Т. е. нефтяной фактор даже не исчезает, разве что в отсутствие соперника Standard Oil может занять не столь проболивийскую позицию или переменит симпатии после того, как в войне произойдёт перелом (но тогда после войны в них даже больше шишек прилетит).

[Будах Будахович]

Standard Oil Боливией занималась давно, а Shell пришла только в 20-х, открыла нефть в Парагвае и предположила, что это другой конец используемой Standard Oil нефтеносной области. Без Shell воевать будут только за торговый путь, что смещает интересы Боливии на юг Чако, к аргентинской границе. В РИ они также пытались установить контроль над рекой Парагвай, чтобы перевозить по ней потенциальную чакскую нефть...

А где можно подробнее об этом узнать? А то если с Боливией и Standard Oil всё плюс-минус понятно, то по Shell и её деятельности ясности куда меньше. Я в курсе, что они имели права на разведку, но что и где они там обнаружили в 1920-е? Вроде же в Парагвае вообще нет нефти, если не брать то, что нашли-таки в Чако уже в нулевые? Мне казалось, что Shell искала нефть в Чако, но толком ничего не нашла и уж тем более - не добывала. И если это так, значит для выводов о возможных месторождениях в Чако хватило того, что уже было открыто в Боливии. Плюс ещё вопрос, не играли ли проблемы транспортировки боливийской нефти и прокладки нефтепровода большую роль, чем потенциальные новые месторождения. А что касается географии, то основные сражения и так шли на юге региона, который был наиболее освоен. Тут смещать уже некуда, не будут же воевать за спорную область идти чисто вдоль реки (там вроде её долина ещё и болотистая, это ж вообще кошмар). Если уж война началась. так занять постараются всё, на что претендуют.

 

Я правильно понимаю, что начало Чакской можно сместить на середину 1934? Революция в Чили 1933 года создаст спрос на маленькую победоносную войну. Если в АИ голландцы не найдут нефть, конфликт будет смещён к долине Пилькомайо. Боливийцы терпят поражение, хунта совершает переворот, где-то в 1937 подписывают перемирие, Буш приходит к власти.

Ну, готовились всерьёз уже с конца 1920-х, так что столь сильно оттянуть войну вряд ли выйдет. С одной стороны, более позднее начало ВД - более поздний экономический кризис в Боливии, с другой - если экономика рухнет уже при Саламанке - у него меньше авторитет, хуже положение - война как средство поправить всё это ещё более актуальна. Баш на баш. Но нам много и не надо, полгода в принципе хватит. Я ещё проштудирую этот вопрос в плане предыстории конфликта, но пока не склонен что-то сильно менять. Начнут в первые месяцы 1933. А дальше - через год после войны к власти приходят военные, ещё через год Буш свергает Торо и кое-как досидит до другой войны. В принципе, более позднее начало ВД и войны хорошо ещё тем, что позволяет сильнее уронить авторитет и помещиков в лице Саламанки, и либеральной олигархии, что придёт ему на смену раньше в ходе войны и в ЭАИ на неё ляжет большая доля ответственности. Это позволит укрепить позиции военных социалистов, а то в РИ они всё же пришли слишком рано и их закономерно скинули в итоге.

 

P. S. Это совсем уж отвлечённое предложение, но есть у меня с недавних пор идея где-то в конце 50-х-начале 60-х устроить в Боливии, на фоне неизбежной эрозии режима государственного социализма, приход к власти крайне левых в лице коалиции синдикалистов из профсоюзов горнорудной отрасли, оппозиционных марксистов во главе с компартией и широкого крестьянского движения. Нужен же Интернационалу свой "анфан террибль" с учётом неизбежного ухода от радикальных экспериментов начала века. Пусть побузят лет 10-15 в духе анархо-маоизма. А то устраивать ещё революции в других странах ЛА как-то слишком, раз уж в США нет второй гражданской. Так, мысли вслух.

[Будах Будахович]

Честно говоря, история с нефтью довольно мутная. Я считал бы её городской легендой, но испаноязычные источники оставляют слишком много упоминаний и намёков на важную роль нефти, но в них мало конкретики сверх того, что уже упоминалось. Небольшие непромышленные залежи есть почти везде в Парагвае, и, судя по всему, именно их и приняли за часть огромного нефтеносного района. 

Ну вот я тоже ничего серьёзного не видел. Понятно, что нефть играла важную роль, но вот именно со стороны Парагвая - вряд ли. Shell не занималась добычей нефти - нечего добывать, максимум разведкой в регионе - и это, судя по всему, было реакцией на действия Standard Oil в Боливии. А вообще, то что обе страны были, дескать, марионетками нефтяных гигантов - очень распространенная в их историографии версия, хорошо объясняющая кровавую и бессмысленную войну за кусок джунглей, но относится к ней нужно с осторожностью. Это очень удобный миф, те же военные социалисты использовали его для национализации Standard Oil, но причины войны были более комплексными. Вот интересная статья на эту тему.

[Будах Будахович]

Возможно, я не полностью правильно сформулировал свои мысли, но я нигде не утверждал, что разжигали именно компании. Они могли сыграть роль в создании ситуации "учёный изнасиловал журналиста", но дальше правительства действовали самостоятельно, исходя из ложных предпоссылок. Нефть не была главной причиной войны, но могла оказывать некоторое влияние...

Да нет, это уже я увлëкся и начал воевать с ветряными мельницами. Просто это реально слишком общее место, которое часто мелькает в описаниях на русском и испанском, даже во вполне серьëзных трудах. Ну а влияние, конечно, оказывали, скажем, после сильнейшего спада цен на олово внимание боливийского правительства, естественно, обратилось к нефтедобыче и все 1930-е страна реально была охвачена нефтяной эйфорией. Я лишь говорю, что весь этот нефтяной вопрос применим именно к Боливии, не к Парагваю, для которого нефть была, судя по всему, вопросом второстепенным. Зато немалую роль играло то, что ему приходилось отстаивать уже экономически осваиваемые территории, активно заселяемые и колонизируемые. Боливия ограничивалась в Чако исключительно военным присутствием. Так что отсутствие английского конкурента едва ли многое изменит. 

[Дарт Аньян]

Чили

Коллега, я ознакомился с вашей обновой статьи про Чили на вики-платформе. Отлично! Вопросов и возражений никаких не имею.

 

Я так понимаю, что внутренняя политика Чили в целом закрыта? Или ещё есть, чем дополнить тему?

[Будах Будахович]

Я так понимаю, что внутренняя политика Чили в целом закрыта? Или ещё есть, чем дополнить тему?

Ну в общем да. Переходный период закончен (за исключением войны), дальше уже пойдёт период, так сказать, "зрелого социализма", с 40-х до... 70-80-х, наверное. Но это в далëком-далëком будущем. 

[Дарт Аньян]

Ну в общем да. Переходный период закончен (за исключением войны), дальше уже пойдёт период, так сказать, "зрелого социализма", с 40-х до... 70-80-х, наверное. Но это в далëком-далëком будущем.

Вы проделали отличную работу, коллега! Я очень благодарен вам!

[Будах Будахович]

P. S. Это совсем уж отвлечённое предложение, но есть у меня с недавних пор идея где-то в конце 50-х-начале 60-х устроить в Боливии, на фоне неизбежной эрозии режима государственного социализма, приход к власти крайне левых в лице коалиции синдикалистов из профсоюзов горнорудной отрасли, оппозиционных марксистов во главе с компартией и широкого крестьянского движения. Нужен же Интернационалу свой "анфан террибль" с учётом неизбежного ухода от радикальных экспериментов начала века. Пусть побузят лет 10-15 в духе анархо-маоизма. А то устраивать ещё революции в других странах ЛА как-то слишком, раз уж в США нет второй гражданской. Так, мысли вслух.

Итак, Боливия. Возвращение выхода к морю в результате Тихоокеанской войны позволит сохранить режим военного социализма. В конце концов, проект не ушёл в небытие с самоубийством Буша в 1939 – с 1943 по 1946 в стране правил Вильярроэль, действовавший в том же русле. То есть в нашей АИ имеем нечто среднее между его правлением и национал-реформизмом МНР после революции 1952. Где-то до 1950-х социалистический на словах, но реформистский на деле режим. Много розовой риторики, отдельных радикальных экспериментов, типа аграрных коммун или попыток выстраивания корпоративной профсоюзной структуры, но без структурных преобразований. Это значит, что:

• нет земельной реформы – аграрный вопрос со всей остротой встал только во второй половине 1940-х, до этого даже среди левых мейнстримом были идеи экспроприации отдельных непродуктивных латифундий и колонизации пустующих земель на востоке страны;
• вероятно, по причине меньшего давления слева, нет и полномасштабной национализации оловодобывающих компаний. Правительство ограничится попытками поддержки мелких и средних производителей, выкупом контрольных пакетов акций компаний и монополией на экспорт;
• в рабочем движении – покровительство профсоюзам горнорудной отрасли, союз с профбюрократией на позициях национал-реформизма. Это РИ, но в силу в целом большего радикализма профсоюзов, имеющих перед глазами пример синдикалистской Франции – с несколько меньшим успехом;
• в политической сфере – диктатура (Буш в конце концов пришёл к этому и в РИ), с не слишком удачными попытками создания массовой партии как опоры режима. Но это не вышло даже 15 лет спустя у де-факто развалившейся МНР, военным тем более едва ли удастся достичь успеха с куда менее развитой базой. Репрессии против оппозиции справа и слева.

 

К середине-концу 1950-х вся эта модель окажется в кризисе, а военные – в изоляции. Есть массовое протестное движение в городах, объединяющее как антиавторитарных левых (во главе с компартией*), так и традиционные правые партии, опирающиеся на латифундистов и обслуживающий их средний класс. Есть брожение в деревне, которое не особо давят и даже порой пробуют заигрывать в рамках местных экспериментов**. Есть начинающий тяготиться альянсом с правительством левый профсоюзный фланг, который постепенно оттирают от власти. В 195… году у нас происходит массовое восстание, штурм президентского дворца и т. п. – то, как в РИ свергли Вильярроэля – при полной поддержке народа (как и МНР в 1964, но там был всё же военный переворот – тоже, впрочем, поддержанный всеми, от крайне левых до крайне правых). У власти – временное правительство, которое тут же начинает трещать по швам. Но левые сильнее, чем в РИ и устранить их так же легко не выйдет. Тем временем на фоне бессильного правительства в сельской местности начинается массовый чёрный передел и формирование крестьянских ополчений. В итоге спустя полгода-год при очередной попытке провернуть руль вправо скорее крестьянская, чем рабочая революция таки сметает всё старое государство. 

 

Ну и то, «ради чего всё и писалось» - торжество анархо-маоизма/коммунизма/синдикализма, замена армии ополчением, масштабные социальные эксперименты и т. п. на следующие лет 15. Не полпотовщина, конечно, но если что-то подобное и устраивать – то где ещё, как не в одной из самых отсталых стран континента? Раз уж собственно маоизма нет, как нет, вероятно и Кубы (ну или революция там будет не столь радикальной, а Фидель так и не станет коммунистом), нужен какой-то другой пример для подражания. Те же чилийцы на этом фоне будут смотреться куда лучше и за счёт этого могут наладить свои отношения с США.

 

* - тут инверсия относительно РИ, где промосковские коммунисты сильно запятнали свою репутацию из-за сотрудничества с олигархическими партиями во второй половине 1940-х, а троцкисты сумели завоевать серьёзное влияние в Федерации горняков. Здесь относительно умеренная компартия в оппозиции и набирает очки, а троцкисты со своим энтризмом и де-факто проправительственной позицией, напротив, теряют их.

** - хотя аграрная реформа на повестку и близко не ставилась, эксперименты по созданию коллективных крестьянских хозяйств при поддержке правительства проводились в 1936-37 в Кочабамбе

[Дарт Аньян]

Ну и то, «ради чего всё и писалось» - торжество анархо-маоизма/коммунизма/синдикализма, замена армии ополчением, масштабные социальные эксперименты и т. п. на следующие лет 15. Не полпотовщина, конечно, но если что-то подобное и устраивать – то где ещё, как не в одной из самых отсталых стран континента? Раз уж собственно маоизма нет, как нет, вероятно и Кубы (ну или революция там будет не столь радикальной, а Фидель так и не станет коммунистом), нужен какой-то другой пример для подражания. Те же чилийцы на этом фоне будут смотреться куда лучше и за счёт этого могут наладить свои отношения с США.

Задумка, кстати, интересная! Думаю, хороший способ добавить перчинки в регион.

 

Возвращение выхода к морю в результате Тихоокеанской войны позволит сохранить режим военного социализма.

То есть, для такого сценария нужно вступление Боливии в Третью Тихоокеанскую на стороне Чили? Или такое можно реализовать при её нейтралитете (который более вероятный вариант)?