Планетарный романс

[Роберт]

И я побежал.

На северо-восток, прочь от полузакатившегося Светила. Когда воины обнаружат мою пропажу, то, скорее всего, пойдут искать в сторону Консорциата – на юго-запад. Но передо мной не стоит задача добраться пешком до Консорциата. Надо убраться подальше от воинов, забиться в какую-нибудь дыру и там слушать эфир. Раз Вервель меня не бросил, раз скинул посылку – значит, должен выйти на связь и сказать, что делать дальше.

Организм, конечно, ставил и свои задачи. Рана болела, всё тело под водо- и воздухонепроницаемым комбинезоном потело и чесалось, хотелось есть и пить, но тут уж никак: я стиснул зубы и приказал организму временно заткнуться. Главное – забиться в дыру. Я, правда, понятия не имел, есть ли тут дыра, и сколько до неё переть. 

Нет, правда? Где среди этих полей найти хоть какое-нибудь укромное место? 

Живая изгородь, за ней канава с зелено цветущей водой, а за ней, увы, очередное поле масличника. Над пучками рыжего злака там и сям торчали заострённые жерди с насаженными трупиками мелких зверьков вроде грунтороев. Фу, мерзость. Следующая изгородь. За ней огород с келакским зелёным растением, похожим на мелкую капусту. Сорвал кочанчик, попробовал, но вкус оказался пряным до едкости: какая-то приправа, а не еда. За очередной изгородью – крутой откос вниз и поле, залитое водой по щиколотку. К счастью, больше нигде никаких крестьян. Подъём, опять колючая стена кустов, и за ней внезапно не поле, а площадка с вытоптанной травой, посредине – мёртвое, без единого листика, белокорое дерево на воздушных корнях, весь ствол в обрезанных сучьях, а на сучьях навязаны разноцветные ленточки, навешаны нежно звенящие под ветром колокольчики, насажены рогатые черепа… За площадкой опять простое масличниковое поле. При виде жердяной фигуры меня осенило: я разломал истукана (да простят мне святотатство келакские духи плодородия) и сорвал колпак и рваную тунику. Пригодится для маскировки, да и тело в такой одежде будет дышать. Переодеваться пока не стал, потому что Светило почти село, наступали сумерки, становилось прохладно, да и побоялся выдёргивать складку комбеза из раны, пусть подзаживёт. 

Смеркалось быстро. Тёмно-синее небо усыпали звёзды и сгустки шаровых скоплений, затлела вдоль небесного экватора полоса внешнего диска с провалами пылевых облаков, поползли мигающие точки спутников и флауд-барж. Где мой циклер? А вот он, яркая белая точка на фоне созвездия Топора. Уже прекратил импульсы и удаляется от Келака по временной гелиоцентрической. Вернётся через полкилодня, чтобы – если Сделка пройдёт успешно – подобрать оставшийся флауд, выгрузить оставшиеся фабы и забрать меня домой, о Всеблагая Чета, домой!

А может и нет. 

Ха-ха, может, мне на Келаке ещё понравится?

Я продрался через очередную изгородь и, наконец, оказался в чём-то вроде места, где можно спрятаться. Нет, это был не лес, как мне показалось в первый миг. Пальмообразные деревья росли слишком ровными рядами. Фруктовый сад. Но и то хорошо, что не голое поле. А ещё лучше, что здесь есть фрукты. Они свисали гроздьями от оснований пальмовых черешков – чуть выше моего роста. Сладкий, нежный, спелый аромат. 

Я сорвал несколько липких округлых плодов (с кожурой, без кожуры? да какая разница!) и принялся пожирать. Изумительная сочность. Великолепный вкус – нечто среднее между мангрикосом и ягодами розолистника. Возможно, слишком интенсивный, слишком густой (я-то привык к более тонкому вкусу гидропонных фруктов), но сейчас это было именно то что надо. Я набил желудок и принялся набивать карманы. 

И тут услышал глухое, низкое на грани инфразвука, угрожающее до мороза по коже рычание.

По дорожке между рядами пальм, мягко ступая, лоснясь короткой чёрной шерстью, фосфоресцируя фиолетовыми глазищами, наступала псантера. 

Тихо рыча. Демонстративно скаля клыки. В шипастом ошейнике. 

И судя по тому, как от невидимых толчков шуршали и раскачивались кроны пальм – ещё две псантеры перескакивали с дерева на дерево, окружая меня с флангов.

Ну конечно. В таком саду должна быть охрана.

Что они будут делать? На что натасканы – звать сторожа или сразу рвать мне горло?

И что, собственно, делать мне?

У меня только планшет и аптечка. Вряд ли псантер напугает планшет. Что у меня опасного в аптечке? Шприц? Крошечные ножницы? 

Ах да! – вспомнил я, медленно отступая и крайним напряжением воли подавляя в себе первобытную панику. Раствор анаубары. Снотворное для людей и мощный стимулятор для фелиноидов.

Подействует ли на местную породу? Это потомки авских псантер, но мало ли как изменилась биохимия за все эти килодни… Ладно, других вариантов нет. Я нащупал пузырёк, откупорил, бросил в подступающего зверя.

Вряд ли мне в ближайшее время понадобится снотворное, правда?

Сработало! Чёрная зверюга принюхалась, зрачки сузились… В следующий миг она сошла с ума. Псантера с неистовым фырканьем кувыркалась, валялась по земле, крутилась волчком, подпрыгивала, взбегала одним махом на деревья и спрыгивала, бешено охотилась за своим хвостом… Две другие, унюхав анаубару, соскочили с пальм и присоединились к безумству.

Я был забыт. Отлично, просто отлично! Всё-таки я гений находчивости! Как можно тише я припустил прочь, зачем-то лавируя между пальмовыми стволами.

Снова изгородь – и за ней уже настоящий лес.

Жуткое место – ночной лес, особенно для человека, ни разу в жизни даже днём в лесу не бывавшего. Эти деревья, закрывающие звёздный свет, эта тьма, наполненная шорохами, писками и вскриками невидимых, это ощущение пространства, таящего в каждом уголке непредсказуемый ужас… Наверное, я не отважился бы войти в лес, я бы съёжился под изгородью, но после одоления псантер во мне бурлил адреналин, мне всё было нипочём. Незнакомый инопланетный лес? Непроглядная тьма? Отлично! Зато те воины не найдут. И рассуждая логически, так близко от человеческого жилья не может быть опасных зверей типа зубродава и задохвата (кем бы они ни были), а от ядовитой мелочи защищает комбинезон. Так что бояться некого, кроме самого опасного из зверей – человека. Вот сейчас найду удобное место и наконец послушаю радио.

Если здесь были тропы, я их не видел, и ломился прямо сквозь густой подлесок, оглушительно шурша листвой, хрустя ветками, спотыкаясь о корни и поваленные стволы. Поверхность шла под уклон, и чем дальше, тем заметнее. Вскоре я услышал сквозь лесные шорохи приятный, успокаивающий своей знакомостью шум воды, и учуял гнилостный запах сероводорода. Горячий источник? Вполне возможно. Я помнил карту: это слабоактивная вулканическая область вокруг горячей точки, потухшего вулкана Сорханд. Это ж вообще замечательно: наконец-то приму тёплую ванну!

Над воронкообразной впадиной вокруг источника деревья расступались. В звёздном свете мерцал клубящийся пар, поблёскивала вода, и неясными человекообразными силуэтами чернели три изваяния вокруг водоёма. Культовый объект? Ладно, никого нет, так что некому уличить меня в очередном кощунстве. Я спустился к топкому илистому берегу, стащил ботинки, расстегнул комбинезон. Что делать со складкой, затыкающей рану? А, была не была. Дёрнул за складку – из глаз сыпанули искры боли – и принялся стаскивать комбез. Увы, рана закровоточила, как я и боялся. Пришлось заклеивать рану пластырем и вкалывать заживляющий препарат. 

Всё-таки очень, очень правильно я выбрал подарок для эпарха! Который раз аптечка спасает мне жизнь! И вопреки всем этим мелким неприятностям – каким наслаждением было раздеться догола и плюхнуться в упоительно тёплую воду источника! До поясницы, чтобы не мочить рану. Вода премерзко воняла тухлятиной, дно покрывала густая грязища ила, и ночной лес вокруг был всё так же жуток с этими перекличками неведомых зверей, со зловещими силуэтами изваяний – но тело наслаждалось, тело ничего этого не хотело знать.

Наконец-то пришло время расслабиться. Ну и послушать радио.

Если у Вервеля есть мозги, он передаст мне послание в открытом эфире, на той же частоте, где я при посадке вёл переговоры с диспетчерской.

Не вылезая из горячего источника, я надел гарнитуру, подсоединил к планшету и включил радио. Канал «Драма» передавал «Другое полушарие любви».

– Я не могу поверить… – дрожащим голосом проговорила актриса. – Звива, ты моя сестра, и ты встречалась с Браумом за моей спиной?

– Мы прерываем нашу программу ради срочного выпуска новостей, – скороговоркой выпалила дикторша. – Как сообщил нам представитель рабочей группы по спасению гаранта Сделки, Лотмер Сланк жив. Он по-прежнему на территории Золотой Империи в зоне конфликта между враждующими партиями. В Золотую Столицу вылетели представители Администрариума по делам аборигенов, их цель – привлечь имперские власти к спасению гаранта. О состоянии первого фаба до сих пор ничего неизвестно. Это были срочные новости на канале «Драма», а теперь…

Я переключился на следующий канал. Тут же вздрогнул и убавил громкость.

– … На канале «Деловое радио», – почти орал диктор, – типичном представителе продажных корпоративных СМИ Консорциата, выступил некто Гегерик, называющий себя доктором экономики, и имел наглость полить грязью народ Свободных Колоний и лично Великого Вперёдсмотрящего. Этот дебил с мозгами суслика, ничего не понимающий в экономической науке, позволил себе насмехаться над нашим образом жизни, заявляя, что у нас нет фабов, и потому мы – неполноценные формы жизни, недостойные называться людьми. Эта жирная зловонная енотокрыса, рабски услужающая олигархам южной корпорократии, не в состоянии вместить ту простую и ясную, как Светило, истину, что Свободные Осознавшие не нуждаются ни в каких фабах. Осознав свои истинные потребности, мы отказались от ложных, от безудержного потребительства, что навязывают в своих зловещих целях циклиты и их марионетки-корпорократы через свои жалкие продажные СМИ вроде «Делового радио». И осознав свою суть, мы обрели свободу. Наша Революция открыла путь для всех, и сколько бы ни бряцали ржавым оружием южные милитаристы, сколько бы ни пыжились дешёвые, потасканные старые шлюхи вроде лжедоктора Гегерика – всё больше келакчан, аборигенов и колонистов, открывают глаза и вступают на наш единственный, великий, сияющий путь к истинной свободе, истинному счастью, истинному Осознанию!

Грянул марш, и мужской хор торжественно запел:

– Смело встречай испытанья,

Правды стезёю идя.

Верных ведёт к Осознанью

Воля Светила-Вождя!

«А ведь осознанцы – единственные, кто выиграет от срыва Сделки», – подумал я, переключаясь на следующий канал. Но я уже слишком устал, слишком расслабился в блаженных водах горячего источника, чтобы строить версии и вообще продумывать эту мысль. Дальше был музыкальный канал, и наконец – та самая частота.

– … Догадаешься прослушать эту частоту, – услышал я голос унтер-майора Вервеля – такой долгожданный, такой родной. – Тебя не бросили. Но у нас есть чёткий приказ – не открывать огонь по шмякам. Мы ждём тебя на горе Сорханд, и будем ждать, сколько потребуется. Но если шмяки… уй, бляха-муха, это же открытый эфир… если безмерно уважаемые аборигены Келака найдут нас раньше и атакуют, то нам придётся улететь. Тогда я сообщу о следующей точке рандеву. Не ешь ничего дикорастущего и держись подальше от аборигенов. Это запись. Сланк, мы видели тебя. Мы знаем, что у тебя есть планшет. Если ты не получишь посылку, я надеюсь, ты догадаешься прослушать эту частоту. Тебя не бросили. Но у нас есть чёткий приказ…

Что ж – всё так, как я и думал. Всё, в общем, хорошо.

Гора Сорханд, потухший вулкан. Я выключил радио и загрузил карту. Совсем недалеко, километров пять. Дойду без проблем.

Но сейчас нет сил. Надо поспать.

Дойду завтра.

Изменено 15 May 2020 пользователем Роберт

[Серая Зона]

Вот почему у меня есть уверенность, что до горы он тоже не дойдёт?

[prostak_1982]

Дойдет, но местные жители, обидевшись на шмяков, окажутся там раньше. Правда, на сей раз генерал сможет оставить посылочку.

[Роберт]

6

Я не смог заставить себя залезть в комбинезон, пропитанный потом и кровью. Устроил постель на ровном вытоптанном участке берега, кое-как завернувшись в комбинезон и крестьянскую тунику. Сон сморил мгновенно.

Проснулся с тяжёлой головой: видимо, слегка траванулся сероводородом – зря не подумал об этом вечером. Но живой и не в плену, и то хорошо. Рассветало, узкий край Светила вставал над горизонтом и ярко розовел сквозь деревья. Звёзды на посветлевшем небе уже тускнели – ясно горел лишь красный глаз Примы Короны, да ещё сотня-другая звёзд ярче первой величины. Близко к зениту желтел крошечный окольцованный диск Валула, третьей планеты красного карлика. Хвойные деревья – их ветки походили на свисающие чёрно-зелёные мётлы – поскрипывали и гнулись у верхушек, но внизу ветер почти не чувствовался. Источник булькал и курился тонким парком. Три изваяния…

Ой. А это не изваяния.

Три чудовищно истощённых, но живых человека в одних грязнейших набедренных повязках. Облезшие седые волосы и бороды свисали до выпирающих ключиц и рёбер. Трое сидели в позе лотоса, закрыв глаза и сложив на впалых животах скелетообразные руки. Они дышали. Только это и показывало, что они живы. Ну и вообще трупы не могут сидеть.

Аскеты-анахорики, вспомнил я. Есть такая практика в аваизме, религии Планетархии. Вот уж никогда не думал, что вживую увижу этих странных людей. Впрочем, они безопасны. Если не подняли шум ночью, когда я плескался в их священном источнике – значит, и не поднимут. Так отрешены от всего, что и впрямь мало отличаются от статуй. 

Я оделся в крестьянскую рванину, дополнив её носками и ботинками от комбинезона – не настолько готовый маскироваться, чтобы топать босиком. Позавтракал остатками вчерашних фруктов, свернул в узел комбинезон, аптечку и планшет. Гора Сорханд от меня на юго-востоке – удобно идти как раз на восход Светила, плюс буду ориентироваться по карте планшета, благо он принимает сигналы спутниковой навигации.

Тут я услышал голос – мужской, размеренный – и поспешил убраться в кусты. Те, кто шёл сюда, могли оказаться не столь отрешёнными от мира, как анахорики. Стараясь как можно меньше шуршать и хрустеть ветками, я отбежал метров на десять и укрылся за мшистым поваленным стволом. Хотелось смыться, но важно было подглядеть и подслушать. Вдруг я узнаю что-нибудь о происходящем? Я уже слышал, что разговор идёт на классическом, даже архаизированном летьянмере, и понимал каждое слово:

– … И тогда явился Господь Экуменарх с Истинной Авы во всей превеликой и грозной славе Своей на сияющем звездолете, и поразил Темнителя с нечистыми легионами его пресвятою Своею водородною бомбою. И сгинули легионы тьмы, яко роса о восходе Светила, а Темнитель уполз во гнуснейшую свою преисподнюю, плакаясь горько. И се слезы его сквернопоганые и зловонные бьют ключом из преисподней до сего дня.

С тропинки на утоптанный бережок, где я только что спал и завтракал, вышли двое. Первым – аваитский сакрарий, бородатый мужчина в белой хламиде до пят, расшитой орнаментом из медной фольги, стилизованным под электрическую схему (насколько я помнил, медь означала низший иерархический ранг). На голове у него высилась белая митра с навершием в виде тарелки с торчащим посредине шпеньком (символическое изображение параболической антенны с ресивером – инструмента связи с Истинной Авой). На груди висел барабан с рукояткой – молитвенное динамо. Следом за сакрарием шёл мужчина с длинным постным лицом, разодетый богато и пестро – несомненно, аристос. Его зелёный плащ был украшен чёрным гербом в виде двуглавой змеи, по кайме туники вился змеиный орнамент. Ага, видел я вчера эту эмблему среди знамён мятежников! Аристос шёл, как ни странно, босиком, и при каждом шаге непривычно морщился. 

– Три старца-анахорика, – продолжал сакрарий, благоговейно кланяясь им, – пребывают в вечной безмолвной молитве, дабы покров благодати Господней простирался над сим источником пагубы и защищал Келак от скверны его. Принятый ими святой обет таков, что лишь единожды в день отверзает один из старцев уста, дабы дух Господа Экуменарха чрез них дал ответ уповающему. Сын мой во Господе Арксавирис, какой у тебя вопрос? – закончил сакрарий на неожиданно будничной ноте.

– Отец Мелагн, – глухо проговорил аристос, – вчера, во время… тех событий… – Классический язык явно давался ему с трудом. – Я присоединился к тем, кто выступил против измены эпарха, против шпиона с Ложной Авы. Но сейчас я… сомневаюсь. Верный ли путь я выбрал? Мне нужно знамение от Господа.

Сакрарий степенно кивнул и взялся за рукоятку молитвенного динамо. Арксавирис опустился на колени, сложил на животе руки, унизанные перстнями-печатками. Отец Мелагн завращал рукоятку. Барабан закрутился с перестуком и шелестом.

– Услыши нас, Господи Экуменарше… – начал сакрарий нараспев. По медному узору на его хламиде с треском побежали искры. – Услыши, святый… Услыши, присноблагий… Услыши, над Авой царствующий… Из бездны Потемнения молим тя, Господи Экуменарше, во великой милости Твоей услыши зов, дай ответ… Приё-о-ом!

– Приё-о-ом! – подхватил коленопреклонённый аристос.

Не переставая вращать рукоятку, Мелагн медленно двинулся вокруг водоёма. Перед каждым старцем он останавливался, опускался на колени, целовал землю. Сделав полный обход, он встал рядом с Арксавирисом. Оба ждали. Анахорики не двигались, не открывали глаз. Я уже решил, что они так и не заговорят (они вообще не разучились ещё говорить?) Но тут сидевший посредине аскет разжал сморщенные веки и бескровные губы.

– Праведный воин, – проскрипел он, – путь твой праведен.

Арксавирис просветлел лицом, но старец добавил:

– Гибель твоя на пути сем.

И снова смежил губы и глаза.

Интересная информация для Звивы Окенден! – подумал я, когда сакрарий увёл смущённого, явно не развеявшего сомнений аристоса. Этот Арксавирис колеблется. Нельзя ли его переманить? Впрочем, я всё ещё слишком слабо разбирался в ситуации для таких выводов. Я дождался, пока голоса затихнут, и тихонько направился прочь от источника.

Изменено 15 May 2020 пользователем Роберт

[Treau Garold]

Горячий источник?

А я ждал встречи с бежавшей из рабства рыжей некой с первым размером, евпочя  

[Роберт]

Я не люблю анимешные штампы и предпочитаю размер побольше.

[Treau Garold]

Я не люблю анимешные штампы и предпочитаю размер побольше.

Очаровательные взаимоисключающие параграфы

[Antabus]

Не было ли среди отцов церкви некоего Карго Поверхсмотрящего, святого?

[Роберт]

Утренний лес, пронизанный розовыми лучами Светила, был уже не страшен, но странен. Неестественная зелень листвы не походила на жёлто-оранжевые тона авской флоры, знакомой мне по циклерским газонам и садам. Да и вообще буйство здешней жизни не напоминало ни сад, ни газон. Бурые шишковатые, суковатые стволы, понизу поросшие патинно-зелёным мхом и пузырчатыми гроздьями ядовито-алых грибов, уходили высоко в небо и там шумели от ветра могуче и отдалённо. Подлесок из чего-то похожего на хвощевик и мелкие пальмочки переплетался лианами одичавшей авской тыквы – она одна радовала глаз знакомым золотистым цветом листвы. Невидимая живность вовсю пересвистывалась, квакала, токовала. Между стволами порхали насекомые и мелкие перепончатокрылые зверьки. В опавшей хвое с шуршанием проскальзывали то ли змеи, то ли гигантские многоножки. По гнилым замшелым пням ползали моллюски величиной с блюдце, все в ярко-лиловых пупырышках. С веток свисали блестящие от слизи нити с вязкими каплями на конце; я видел, как к одной такой нити приклеилась и беспомощно затрепыхалась крохотная перепончатокрылая зверушка. Я держался от этой дряни подальше, и вообще старался ничего не задевать, чтобы не напороться на что-нибудь колючее или обжигающее. Когда я случайно набрёл на тропу в нужном направлении, то зашагал по ней. Так было спокойнее.

Тропа шла в гору. Судя по карте, я должен был перевалить отрог безымянного холма, и за ним уже увидеть Сорханд. Всё чаще попадались камни, угловатые выходы слоистых скальных пород. Тропа становилась извилистой, но держалась правильного направления. Идти было совсем просто. Чем дальше, тем больше всё это напоминало лёгкую прогулку.

Неудивительно, что я расслабился и потерял бдительность.

– Пфня! – раздался за спиной резкий окрик.

Ещё одно непонятное слово простонародного наречия. Очень похожее на классическое летьянмерское «пинье'а», форму императива-коэрцитива глагола со значением «оставаться на месте, пребывать в неподвижности»… короче, приказ «Стой!»

Я рванул.

Пробежал недолго.

У самого левого уха свистнула стрела и воткнулась в ствол, и тут же вторая около правого, и исчезла где-то далеко в зелёном подлеске. 

Я остановился. Намёк понят. Лучник легко мог убить меня – мог, но не хотел.

Значит, это кто-то другой, не из тех воинов-мятежников. Тем нужен только мой труп. Те выпустили бы стрелу сразу, без разговоров.

А этому, как видно, хотелось поговорить.

Я поднял руки, не выпуская из правой узелок с вещами, и начал поворачиваться.

– Добрый человек, – начал я предельно спокойно и дружелюбно, – мира тебе и здравия. – (Конечно, на летьянмере. Простолюдины не говорят на нём, но это язык молитв и планетарших указов, язык господ; они должны понимать его хотя бы отчасти). – Я…

– Пщта цолом во хащ! – не очень-то вежливо перебил меня добрый человек.

Я повернулся к нему лицом. Нет, не воин. Кто-то вроде лесного дикаря. Молодой мужчина в рванине похуже моей, с гривой нечёсаных волос; на ногах какие-то опорки, в руках нацеленный на меня лук; черты смуглого лица тонкие, взгляд не по-крестьянски острый.

– Добрый человек, я тебя не понимаю, я не говорю на этом наречии, – продолжил я ещё миролюбивее. – Я человек с неба…

– Вижу, – отозвался лесной дикарь на летьянмере. – Отдавай вещи, снимай башмаки и вали. 

Я просительно сложил руки.

– Добрый человек, позволь кое-что объяснить. Я иду к своим на гору Сорханд. Ты знаешь, это рядом. Но я никогда не был в ваших лесах и не привык ходить босиком, и мне нужен мой планшет и лекарства. Во имя милосердия Экуменарха, пожалуйста, позволь мне дойти до Сорханда! Я отдам тебе всё, что захочешь, но только ближе к горе. – Лучник задумался, и я продолжил его грузить: – А если проводишь меня до наших и будешь охранять от зверей и прочих опасностей, я не только подарю тебе все эти вещи, но и вручу какую хочешь награду.

В его глазах загорелась алчность. Сработало!

– Ружьё и патроны! – потребовал он. – И чтобы меня научили заряжать и стрелять!

– Ты получишь всё это. – Я опустил руки.

– Договорились. – Лесной дикарь отпустил стрелу и закинул в колчан за спину. – Перемирие! – Убрал лук в футляр за спиной и протянул обе руки. – Меня зовут Аудрор.

– Меня зовут Лотмер. – Я опустил узелок на землю. – Перемирие! Очень рад!

Я не знал, какое здесь принято рукопожатие. Оказывается, надо было пожать оба запястья крест-накрест. Мой первый дипломатический успех! Счастливый, что всё так хорошо закончилось, я двинулся по той же тропе следом за Аудрором.

– Откуда ты знаешь летьянмер? – задал я вопрос, давно вертевшийся на языке.

– Отец выучил. Ты, наверное, понял, что я беглый раб. – (Нет, я не понял. Наверное, тому были какие-то очевидные для местных признаки, но я их не знал). – Но не простой раб: я бастард моего хозяина, Квариола из Кразмена. Он воспитал меня как аристоса – научил летьянмеру, охоте, бою на мечах. Я ведь был его единственным сыном. – Аудрор вздохнул.

– Но свободы не дал? – уточнил я.

– Хотел, да не мог. На него давила родня: боялись, что освободит меня, узаконит по эдикту Фледемита и сделает наследником в обход свободнорождённых родичей. Отец поклялся дать мне вольную по завещанию, но завещание-то написать и не успел. А может, законные наследники утаили. Отца убили ксеномахи в Сьерталаменской резне. Так и остался я рабом.  Виндриол, отцовский племянник, главный наследничек, всегда меня ненавидел. Выгнал из дома и отправил толочь известь на каменоломню. – Аудрор угрюмо замолчал. Я уж было хотел подать свою реплику, но он продолжил: – Хуже всего были даже не надсмотрщики, а другие рабы, – и на этом закончил.

Мы, похоже, перевалили через отрог холма, потому что тропа пошла вниз. Светило уже полностью взошло, и веером пронизывающих пыль лучей сияло в лицо сквозь чащу.

– Что собираешься делать дальше, Аудрор?

– Иду на север, в Свободные Колонии.

– К осознанцам? – поразился я.

– А что тебя удивляет? – Аудрор глянул через плечо.

– Да они же сумасшедшие!

– Зато принимают всех, и беглых рабов тоже. Сразу дают землю, оружие, полные гражданские права. Не делают разницы между собой и нами. А про южан… всякое нехорошее говорят.

– Например? – я почему-то слегка обиделся за Консорциат.

– Например, что выдают беглых обратно хозяевам.

– А! – я вспомнил эту историю. – Да, был один такой случай, но это же был страшный скандал. Чиновника, который принял такое решение, публично затравили и уволили с позором. Обычно Консорциат платит хозяевам компенсацию, а беглый получает свободу…

– Ага, и он должник Консорциата, пока не вернёт эту компенсацию, – парировал Аудрор. – Слышал, слышал! Да и тех рабов вряд ли утешило, что того чиновника уволили. Они-то остались у хозяев! И ругай северян как хочешь, но с севера выдачи нет! – закончил он с такой гордостью, будто уже сейчас был гражданином Свободных Колоний.

Деревья расступились, мы вышли к бровке крутого безлесного склона, и открылся вид на широкую, полностью заросшую лесом долину. По ту сторону возвышался, несомненно, потухший вулкан Сорханд – невысокая коническая гора с редколесными склонами. Я пригляделся к срезанной вершине – не разгляжу ли конвертоплан? Нет, его не было видно. Включил планшет: Вервель передавал в эфир ту же запись. Значит, десантники всё ещё ждут меня на Сорханде.

– А теперь расскажи ты о себе, – предложил Аудрор. – Знаешь, ты первый человек с неба, кого я вижу. Расскажи вообще о вашем мире! – Он начал спускаться по тропе, которая теперь зигзагами вилась по крутому склону.

– С чего начать? – Я ступал как можно осторожнее.

– Ну например… – Аудрор остановился меня подождать. – Что такое Светило?

Изменено 15 May 2020 пользователем Роберт

[Serafim]

 Это прекрасно, например. Пожалуйста продолжайте. 

Но, блин, не злопастными гнидогадоидами же)

А может быть и зря

 

 

 

[renyxa]

Что за инфернальный монстр скрывался под псевдонимом безобидного авского зверька?

пресвятою Своею водородною бомбою.

Велик и славен Монти Пайтон, и расточатся враги его!

***

Я вот с осознанцами не очень понимаю.

Отважные Революционеры всегда слабее Кровавого Режима. Закон природы.

Следовательно, победить они могут только в трёх случаях.

1. Режим себя крайне ослабил. Либо внешней войной (1917), либо рукозадым управлением (Куба, 1991), либо тем и тем (Франция, Камбоджа). Но каких-то серьёзных врагов у Консорциата не видно, а внутренний кризис, скорее всего, привел бы к власти на югах умеренную оппозицию.

2. Революционеры далеко, до них сложно добраться - собственно американские революции конца 18 - начала 19 вв. Но тогда никаких Великих Впередисмотрящих, по крайней мере поначалу, не будет.

3. Революцию экспортировали соседи. Но мы и этого не видим.

В общем, я в непонятках и туманных догадках.

[Роберт]

2. Революционеры далеко, до них сложно добраться - собственно американские революции конца 18 - начала 19 вв. Но тогда никаких Великих Впередисмотрящих, по крайней мере поначалу, не будет.

Это наш случай. Но почему не будет? В Латинской Америке 1-й пол. 19 в. были не только банальные военные диктаторы, но и вполне фюрерского типа деятели с полным туркменбаши-комплектом. Не буду называть имена, потому что хочу сделать своих осознанцев СФК не СССР или КНДР, как все подумали, а как раз некоторых ранних южноамериканских режимов.

[Treau Garold]

перепончатокрылые зверьки

Эээ... Эээ)))

По гнилым замшелым пням ползали-перетекали амёбы величиной с ладонь, покрытые ярко-лиловыми пупырышками.

Эээ?!! Эээ...

[Treau Garold]

З.Ы. Я знаю за слизевиков, но такие размеры, в развитой экосистеме со ствольными и позвоночными? "Не верю!" (с)

[Serafim]

З.Ы. Я знаю за слизевиков, но такие размеры, в развитой экосистеме со ствольными и позвоночными? "Не верю!" (с)

"Дикие миры будущего" третья серия. Слизневик не только выживает в развитой экосистеме, но и мимикрирует под фрукт что бы попасть в мегакальмара. 

 

[Treau Garold]

"Дикие миры будущего" третья серия. Слизневик не только выживает в развитой экосистеме, но и мимикрирует под фрукт что бы попасть в мегакальмара. 

А в Postmarked the Stars вообще заточил динозавра, но у нас тут все же немного другой жанр технофэнтези.

Изменено 11 May 2020 пользователем Treau Garold

[Serafim]

А в Postmarked the Stars вообще заточил динозавра, но у нас тут все же немного другой жанр технофэнтези.

А может это и есть тот самый флауд который впитывает гелий-3. Вот его циклерам и продают. Хотя мне больше нравится концепт где его ситом намывают крестьяне. 

[Роберт]

Ну а может это не слизевик, а что-то более продвинутое типа моллюска, только с внешне амёбовидным способом перемещения.

Что такое флауд, я планировал раскрыть в следующей главе, но тут такие интересные гипотезы, что, пожалуй, подержу ещё интригу.

[Treau Garold]

Ну а может это не слизевик, а что-то более продвинутое типа моллюска, только с внешне амёбовидным способом перемещения.

Начиная с членистоногих, уже слишком медленно) И кроме того, уж ГГ-то должен был знать надцарственное наименование келакской фауны)

Что такое флауд, я планировал раскрыть в следующей главе, но тут такие интересные гипотезы, что, пожалуй, подержу ещё интригу.

Kek. Для затравки - это минус-материя из минус-атомов)

Изменено 11 May 2020 пользователем Treau Garold

[Tala]

Не верю!" (с)

Аналогично

[Serafim]

 

Что такое флауд, я планировал раскрыть в следующей главе, но тут такие интересные гипотезы, что, пожалуй, подержу ещё интригу.

После упоминания южно-американских диктатур и так понятно что это наркота. Необходима что бы межзвездные путешествия проходили на балдежной волне. 

[Treau Garold]

После упоминания южно-американских диктатур и так понятно что это наркота. Необходима что бы межзвездные путешествия проходили на балдежной волне. 

Kek. Пых.

Это естественным образом связанные в горных породах запутанные пары атомов, чьи ядра из хокинговского корпускулярного на горизонте событий Светила. Применение методов квантового центрифугирования позволяет создать на них ансибль с расходниками)))

Изменено 11 May 2020 пользователем Treau Garold

[Роберт]

Маленький кусочек, объясняющий, что такое Светило, а потом сделаю перерыв.

 

7

– Что такое Светило, – повторил я, балансируя на осыпающихся камешках. – Неожиданный вопрос. – (Действительно, я не ожидал от аборигена такого любопытства к сути привычных природных объектов). – В центре Галактики – ладно, упрощу, в центре нашей Вселенной – есть невероятно массивное Нечто, или лучше сказать Ничто, настолько огромное, что пожирает звёзды. Остатки звёзд, так сказать, объедки, вращаются вокруг него, образуя гигантский сверхгорячий газовый диск. Этот диск, мы называем его аккреционным…

Аудрор захохотал так внезапно и громко, что я чуть не съехал с тропы.

– Правду отец говорил: «Спроси у человека с неба, что такое Светило – он начнёт объяснять, что такое Светило!»

– Я не очень понял, что тут смешного. – (Я постарался, чтобы в голосе не прозвучало обиды).

– Не понял? Ну, объясни ещё, что такое огонь и вода! – Склон стал положе, переходя в подножие холма, тропа выпрямилась, Аудрор сбежал по ней и остановился дождаться меня внизу. – Ладно, прости, это действительно было смешно. Расскажи лучше про Аву. На этот раз не для смеха, без подвоха, слово сына аристоса! – он прижал руку к сердцу. – Правду говорят, что есть Ава Истинная и есть Ложная?

Я поколебался. Не заденет ли правдивый ответ его религиозные чувства? Впрочем, я чувствовал, что с этим человеком лучше быть искренним. Мы шли по тропе через мелкий, цветущий голубыми соцветиями кустарник, направляясь к опушке леса.

– Нет, – ответил я честно. – Ава одна. Ваши и наши предки прибыли с одной и той же планеты.

– Так и знал, что сакрарии привирают. И что же Экуменарх? Он действительно живёт на Аве? Ты его видел?

Тут я не решился на полностью искренний ответ.

– Нет, я никогда не был на Аве. Она уже очень далеко, почти целый световой гектодень… в общем, долететь не хватит нескольких человеческих жизней. Я родился на циклере, и мои родители, и деды…

– Уходишь от ответа, – верно подметил Аудрор. – Значит, нет никакого Экуменарха?

Было непохоже, чтобы эта идея его шокировала, поэтому я ответил:

– Сейчас нет, но был. Во времена Первой Цивилизации так назывался правитель Тьянмерской Мегалократии. Не божество, а смертный человек вроде вашего планетарха, только гораздо могущественнее.

Аудрор удовлетворённо кивнул.

– Есть слух, что сакрарии в своём внутреннем тайном учении говорят то же самое, но простецам вроде нас проповедуют другое. А как насчёт Темнителя? То неведомое Ничто, пожирающее звёзды – это он?

– Это, насколько я знаю, чисто мифологический персонаж. В смысле, его выдумали. – Теперь, когда я убедился, что мышление Аудрора вполне открытое, то резал всю правду уже без оглядок. 

– Кто же устроил Потемнение?

– Никто не устраивал, просто яркость Светила снизилась. Оно излучает не совсем стабильно, долго объяснять, почему. Это была катастрофа, на Аве настал ледниковый период, Первая Цивилизация рухнула. Вы пострадали меньше, вас-то греет, кроме Светила, ваше солнце, но тоже сильно скатились. А поскольку население у вас было меньше, индустрия слабее развита, местной науки почти не было – вам и подняться было труднее.

Изменено 15 May 2020 пользователем Роберт

[Изяслав Кацман]

Была у меня мысль, что Светило - ядро Галактики. Но учитывая весьма бурные и малоподходящие для формирования жизни процессы в тех краях, я сомневался.

Кстати, данная галактика - Млечный Путь или нет?

[Кот]

сделаю перерыв.

Ну воооот, как всегда, на самом интеинтересном месте!

А я тока попкорном запасся...