Заграничные походы отменяются

[литовец]

Меттерних умный и осторожный, без России на войну против Франции не пойдет

[Yorick]

Согласен. Более того, при контроле Британского флота над мировым океаном франки ещё умудрялись как то перебрасывать значительные экспедиционные корпуса ( в десятки тысяч солдат) в Египет, на Гаити, в Индонезию.

То есть операции возможны или в мирное время или на крохотные расстояния да и то при редкостной удаче и с печальными результатами. :good:

[Sergio]

а вот и да

Серьезно?

Вы его с Созаевым книги вообще читали?

Почти все, кроме последней по Тридцатилетней, ЕМНИП, войне, есть, но в очереди на прочтение далеко не первые.Впрочем, их фрагменты сам автор регулярно выкладывает в сети.

С Маховым я вообще то общаюсь на двух форумах, и особой англофобии не увидел.

Ссылки приведены.

А из русских авторов они вообще то единственные, кто так глубоко копает по данной теме

1. Мнением "историков флота" их позиция от этого не становится.

2. Это говорит главным образом о неразработанности темы отечественными авторами(хотя, может, и есть какие диссертации, на поплитературе от "Яузы"/"Веча" свет клином не сошелся), а не об уровне их книг - ссылок на архивы, ЕМНИП, нет, популярное изложение материала западных авторов

. В определенном духе.

Впрочем читая по этому вопросу забугорных Фримонт-Барнса, Дикки, Догерти, Джейстайса, Йоргенсена и Райса, никаких особых расхождений с мнением Махова/Созаева я не заметил

Упомянутые авторы также сообщают, что " отряд в 70 человек Энрикеса гонял ссаными тряпками 1000 солдат Баскервилля"?

при контроле Британского флота над мировым океаном франки ещё умудрялись как то перебрасывать значительные экспедиционные корпуса ( в десятки тысяч солдат) в Египет, на Гаити, в Индонезию

Подробности не затруднит привести? Чем закончилась для французского флота переброска войск в Египет и не мирное ли время происходили остальные?

[Sergio]

Никаких интересов у Наполеона в России не было и нет. Поэтому объявить нейтралитет и заниматься своими делами.

Вообще по развилке, могу лишь Могултая процитировать, добавить тут нечего

И правда:

На протяжении поездки Наполеон не раз возвращался к мыслям о будущем исходе войны. Резюме этих разговоров таково. В общем, предусматривалось два крайних возможных исхода. Первый - компромиссный мир, который учитывал бы интересы России. Герцог Ольденбургский мог бы быть восстановлен в своих владениях (аннексированных Империей в 1810 и подлежащих теперь возможной уступке), кроме того, император готов был пойти на какие-то не вполне ясные меры, которые раз и навсегда похоронили бы польские надежды на восстановление Польши и опасения России по тому же поводу (это следует из слов: «Если поляки не выполнят своего долга [массовой добровольной мобилизации], то для Франции и для всего мира вопрос упрощается, так как тогда легко можно будет заключить мир с Россией», С.278). Однако Данциг и крепости по Висле должны были остаться французскими цитаделями на Востоке, а Александр должен был вернуться к союзу с Францией, войне с Англией и участию в континентальной блокаде. В этих вопросах Наполеон ни на какие уступки идти не хотел, предпочитая таковым продолжение войны (С.286) .

Второй вариант - укрепление союза с Австрией, уступка ей Иллирии и полосы земель на Инне в обмен на передачу Галиции Герцогству Варшавскому и совместное с Австрией провозглашение восстановления Польши (примерно в границах 1772 г.), после чего разгром России и присоединение к Польше «Литвы» - т.е. польских провинций России - и Данцига с участком побережья; королем Польши должен был стать один из иерархов Империи, может быть, - за неимением лучших кандидатов - Мюрат или Жером (С.278, 289-290) .

Наполеон считал, что зима 1812 / 1813 гг., за взаимным истощением сторон, была бы подходящим временем для России, чтобы заключить мир по первому варианту (С.283); этим Наполеон вполне удовольствовался бы. Условиями sine qua non для второго варианта он считал всеобщую мобилизацию поляков, согласие Австрии и такой разгром России (сам по себе возможный, по мнению Наполеона, только при массовом ополчении поляков), при котором она согласилась бы уступить «Литву» (С.289-290) . Сковывать себя в выборе заранее он в любом случае не хотел. Непринятие Александром условий континентальной блокады в любом случае означало бы продолжение войны - но какой войны? Из слов Наполеона можно заключить, что при таких обстоятельствах он начал бы заведомо воевать с Россией близ ее западных границ, возможно, в Прибалтике, но углубляться в страну и вести тотальную войну стал бы только при условии массовой поддержки поляков.

http://www.wirade.ru/history/history_napoleon.html

[Raznij]

а вот и да Серьезно?

Говорят в хорошем вопросе половина ответа - превознемогем

Серьезно

[Gusdini]

Вот, что получается.

Опустошительная война, испепелившая широкую полосу на всем пространстве от Немана до Москвы, обозначила обратный путь Наполеона грудами трупов, орудиями, обозами брошенными неприятелем; на месте городов и сел лежали кучи развалин, уныло скитались люди разоренной страны, поверженные в нищету и отчаяние. Несмотря на усилия петербургского правительства - облегчить тяжелое бремя, павшее на этих страдальцев, следы Отечественной войны остались надолго неизгладимы. Народ, сделавший огромные пожертвования и понесший несметные потери, чувствовал необходимость мира для излечения язв нанесенных войною, а русские войска ослабленные, утомленные неслыханными лишениями, нуждались в отдыхе. Сам Кутузов и многие из сподвижников его желали окончания войны и считали полезным открыть переговоры, которые, по их мнению, должны были довершить торжество России славным миром.

Проведем обзор германских государств и убедимся в том, что в начале 1813 Россия вовсе не могла надеяться на их содействие.

Королевство Прусское, низведенное, по условиям Тильзитского мира, вряд второстепенных государств, и обязанное, по словам Наполеона, лишь заступничеству Александра I, находилась в зависимости от Франции. Пруссия была вынуждена заплатить огромную военную контрибуцию, а во всех важнейших прусских крепостях находились французские гарнизоны. Жители Пруссии изнывали от всевозможных поборов. Вот что по этому поводу писал Наполеон маршалу Даву: «Побудите Пруссию к уплате, и когда она заплатит все, тогда все-таки она останется у нас в долгу».

Гибель Великой армии и отложение Йорка от Франции пробудили Пруссию, но эти события были так неожиданны, что народы угнетенные Наполеоном едва, верили тому, что произошло на их глазах, и не могли освоится с мыслью об освобождении их от ига. К тому же крепости на Одере и столица государства – Берлин, где находился король, были заняты французскими войсками. Еще свежи были раны, нанесенные в 1806, когда это государство обладало несравненно большими средствами, чем в 1813, после потери половины владений и уплаты огромной военной контрибуции. И поэтому настроения, господствовавшие в населении и в войсках, не разделяло правительство, которое старалось умерять порывы общего мнения. Повинуясь силе обстоятельств, король отрешил от командования войсками генералов Иорка и Мессенбаха, повелел первого из них предать военному суду; вместе с тем было послано приказание генералу Клейсту принять начальство над корпусом и состоять по прежнему, в распоряжении наместника императора Французов – неаполитанского короля.

Еще меньше можно было надеяться России, на содействие Австрии. Сохранив свою армию в то время, как военные силы России и Франции были истощены, Меттерних находился в весьма выгодном положении, но не решался порвать с Наполеоном, который мог (как в дальнейшем и оказалось), собрать другую. К тому же – ни родственные связи, ни чувство приличия, не позволяли императору Францу сделаться вдруг из союзника явным врагом своего зятя.

Прочие германские князья, более близкие к Франции, либо господствовавшие по милости Наполеона, безотчетно повиновались его воле.

Народы Германии ненавидели французов, но встречая противодействие со стороны своих властителей, и отчаявшись, в свержении Наполеоновского ига, роптали, но не смели восстать против общего врага.

Поредевшая русская армия в начале 1813 перешла Неман и 6 января заняла Кенигсберг. Войска двигались следующим образом Дунайская армия адмирала Чичагова, войска графа Витгенштейна и казаки Платова, шли по направлению Эльбинга и Торна, на нижней Висле, а остальные к Плоцку и Варшаве на средней Висле. Французские войска 12 января очистив Эльбинг отступили к Мариенвердеру, где следующей ночью были атакованы казаками генерала Чернышева шедшего в авангарде Платова, причем там в это время находились Вице-король, маршал Виктор и многие другие французские генералы. Неприятельский отряд спасся бегством по льду по дороге в Познань. За тем граф Витгенштейн переправившись через Вислу у Диршау, направил отряд генерала Левиза к Данцигу, для наблюдения за этой крепостью и составив из казаков три летучих отряда, выслал их вперед, для действий в левый фланг и тыл Вице-королю отступившему к Познани. Чичагов со своей стороны блокировав крепость Торн, выслал авангард к Познани. Главная же армия двигаясь вслед за отступающим Шварценбергом, заняла 8 февраля Варшаву, в следствии заключенной конвенции с австрийским главнокомандующим.

Несмотря на обещания, данные императором Александром I польскому обществу, отстаивать их независимость, поляки встретили Наполеона с энтузиазмом и участвовали в походе на Москву, превосходя французов в жестокости и жадности. И теперь, когда после изгнания Наполеона из России русские войска вступили в Польшу, население встретило Александра холодно и мрачно. Одни евреи, которым так мало доверяло наше правительство, проявили русский патриотизм, встречая восторженно нашу армию. Александр с удивлением смотрел на толпы старых и молодых евреев, которые несли ему навстречу разноцветные хоругви с его вензелями, били в барабаны и играли на трубах и литаврах, распевая гортанно какие-то гимны, сочиненные еврейскими пиитами в честь русского народа, с которым они чувствовали связь, несмотря ни на что.

Кутузов по-прежнему твердил упрямо государю, что пора положить оружие, до Европы нам нет дела, там все уладится само собою. Император Александр I на этот счет, был иного мнения, и было трудно убедить старика и многих ему сочувствующих, что нужен новый поход на Запад для освобождения Европы. Иногда Александр I изнемогал от этого сопротивления какой-то косной стихии, олицетворением коей он считал старого фельдмаршала. Предпринимая кампанию 1813 года, он не мог не думать о нравственной ответственности перед Россией, и поэтому каждое сомнение в необходимости этого нового похода было для него, как нож в сердце.

"Надо побывать на моем месте, - говорил он Шуазель-Гуффье, - чтобы составить себе понятие об ответственности государя и о том, что я испытываю при мысли, что когда-нибудь мне придется дать отчет перед богом за жизнь каждого из моих солдат. Нет, престол не мое призвание, и если бы я мог с честью изменить условия моей жизни, я бы охотно это сделал... признаться, иногда я готов биться головой об стенку" - император сильно сомневался в правильности своего решения.

Богданович М.: «Завоеватель, мнивший покорить всю Европу своему произволу, не смотря на удар нанесенный его самолюбию неудачей войны 1812 года, готов был помирится с императором Александром, на условиях выгодных для России. Наполеон, впоследствии, уже прибыв с сильной армией в Эрфурт, изъявлял своим приближенным наклонность к союзу с Россией, говоря: «Всего короче и рассудительнее было бы условится с императором Александром. Я всегда считал Польский вопрос средством, а отнюдь не главным делом. Удовлетворив Россию за счет Польши, мы могли-бы унизить и уничтожить Австрию. Какие уступки не сделал бы император Александр, если-бы мы, чтоб выйти из затруднения, Уступили ему Польшу? Стоит только послать в главную квартиру русской армии, и весь мир разделился бы между нами».

сказана Наполеоном в апреле 1813 когда он шагал с новой сформированной армией в Саксонию, и нет никакой причины сомневатся к его расположению к миру в то время, когда Великая армия уже не существовала, а новые силы еще не созданы

.

… Заметим, что в начале 1813 года русская действующая армия была чрезвычайно ослаблена зимним походом, а резервы находились далеко; государственные финансы были истощены, а двусмысленное положение принятое Австрией угрожало, в случае неудачи, открытием враждебных действий из Галиции на пути сообщения русской армии.»

И в этот момент Александр поддавшись на уговоры многих своих генералов, и боясь в одиночестве вести кампанию против Франции решил заключить мир с Наполеоном.

Граф Витгенштейн отправил для переговоров о возможности заключения мира парламентеров к Вице-королю, который являлся, после отъезда маршала Мюрата в свои неаполитанские владения, главнокомандующим остатками Великой армии. Пасынок Наполеона обрадовался этой неожиданной новости, и было чему, успев собрать в Познани не более 12 тыс. человек, он не надеялся удержатся в Польше, к тому же приходили тревожные вести из Пруссии. Где Фридрих-Вильгельм 3 февраля повелел о мобилизации, мужского населения королевства с 17-и до 24-х лет, 9 февраля было запрещено всякое уволнение со службы, в этом же месяце отправил генерала Кнезебека в главную квартиру русской армии находившейся в двух переходах от Калиша, который прибыл туда 15 февраля, для прощупывания почвы на предмет возможного союза. Поэтому Вице-король без промедления заключил с графом Витгенштейном перемирие и отправил донесение к императору Французов, о следующих условиях поставленных Александром I:

1. Уничтожение Варшавского герцогства и передача его территории России.
   
2. Уступка Данцига с округом Пруссии; очищение всех прусских крепостей.
   
3. Восстановление Пруссии, по возможности, в тех пределах, которые она имела до 1806 года.
   

Австрийская дипломатия не хотела ни окончательной победы Наполеона над Александром, ни окончательной победы России над Наполеоном, которая дала бы лидирующее положение русскому царю. И всячески пыталась участвовать в переговорах в качестве посредницы.

Наполеон пытаясь унизить Австрию, сблизится с Россией и выказать своим подданным наклонность к миру, объявил, о предложении проведения переговоров в Дрездене, но с условием прямых сношений с императором Александром.

Переговоры императоров проходили в лучших традициях Тильзита, Наполеон уверял, что во всем виновата только одна Англия, что все недоразумения останутся в прошлом,

На требования императора Александра Наполеон ответил:

«Герцогства Варшавского не будет, но Данциг останется вольным городом, Данцигские укрепления будут разрушены и Саксонский король взамен возвращения Котбусского округа Пруссии получит, богемские округи, лежащие внутри Саксонии»

Также соглашаясь на вывод гарнизонов из прусских крепостей, категорически отказывался возвращать Пруссии заэльбские земли, но в этом пункте Александр I показал себя готовым идти на уступки. Договор был подписан 9 марта.

Мир заключен. И хотя Наполеону пришлось отказаться от господства над Польшей и Пруссией, но все остальные завоевания в Европе он сохранил, и теперь у него есть силы и средства для того, чтобы вырезать «испанскую язву», с тела своей Империи. А в России хоть и есть моральное удовлетворение от победы 1812 года, но появилось тревожное ожидание новой войны.

Император Александр, также как и прусский король, оказался в шоке, узнав о возможностях после реформенной прусской мобилизационной системы, когда в короткие сроки маленькому государству удалось создать почти 200-тыс. армию. А человек который разработал и осуществлял, эти реформы, бывший глава правительства Пруссии, полный энергии, Генрих фон Штейн, находился на службе у Александра I. Необходимо готовится к следующей войне.

[Lestarh]

Возвращаемся к ключевому моменту - что с КБ?

[Gusdini]

И правда:

Александр должен был вернуться к союзу с Францией, войне с Англией и участию в континентальной блокаде. В этих вопросах Наполеон ни на какие уступки идти не хотел, предпочитая таковым продолжение войны (С.286) .

Непринятие Александром условий континентальной блокады в любом случае означало бы продолжение войны

http://www.wirade.ru...y_napoleon.html

Там же читаем, что произошло позднее

...

Итак, сдача Литвы для французов означала неизбежное отступление до самого Одера, - средние линии удержать было бы невозможно, если бы не вмешалась Австрия, а она-то как раз не стала бы (и действительно не стала) вмешиваться после сдачи Литвы. Именно поэтому Наполеон пришел в такую ярость, едва узнал о падении Вильно: он понимал, что чаша весов одним ударом качнулась на сторону врага, разрушив все его расчеты. Он пытался еще в январе-феврале побудить Австрию к активным действиям и увеличению корпуса Шварценберга вдвое, но неудачно и даже без большой надежды на успех.

Таким образом, войну 1812 г. - а вместе с ней, как показало будущее, и свою всеевропейскую войну - Наполеон проиграл именно в районе Вильно, между 5 и 15 декабря. Это лишний раз подтвердят цифры: за все «великое», считающееся роковым отступление от Москвы до Березины включительно выведенная Наполеоном из Москвы армия потеряла в общей сложности не более 60-70 тыс. чел. - вдвое меньше, чем находилось в его распоряжении после Березины! А за злополучную декаду декабря потери только на центральном, литовском участке фронта составили 70 тыс. чел.

...

Однако если отступать до Вильно без потерь армия не могла, то оставаться в Вильно и превратить его в безопасную и неприступную базу на всю зиму она могла вполне (после всех потерь в Вильно сосредоточилось 50-60 тыс.чел). И то, что она все же сдала Вильно - и, тем самым, должна была неизбежно и окончательно разрушиться при дальнейшем отступлении - целиком и полностью лежит на совести Мюрата

...

Император был глубоко потрясен всей обстановкой ухода из Вильно. Он не в состоянии был поверить в это событие, которое с его точки зрения выходило за пределы всякой вероятности и опрокидывало все его расчеты. Не меньше, если не больше, он был потрясен два дня спустя, когда узнал, что происходило в Ковно и как держала себя гвардия. Наступил момент самых тяжких испытаний, момент, когда все иллюзии должны были рухнуть разом. Узнав об эвакуации Вильно, император тотчас же понял все последствия, к которым она могла привести. Герцогство Варшавское оказалось под угрозой; где будет конец беспорядку? Тем не менее император, быстро принимавший решения, как только увидел, что делу помочь нельзя, сказал мне: «Это - поток, надо предоставить ему свободу. Он остановится сам собой через несколько дней

Никакую КБ Россия поддерживать не будет и Наполеон это прекрасно осознает. И ему нужна либо новая кампания, либо предоставить Александру право торговать с Англией.

К тому же во время летнего перемирия 1813, на Пражской конференции Наполеон готов был уступить помимо тех территорий, что указаны здесь, также и Иллирию, а о поддержке КБ и речи не было, и это после побед одержанных при Лютцене и Бауцене. Иллюзий на этот счет у Бонапарта не было.

И еще вопрос вдогонку. Почему европейские инженеры не могли скопировать и поставить на поток английские машины или же переманить к себе тех же инженеров с Туманного Альбиона. Что им мешало?

А России придется, после отмены КБ, вводить протекционистские пошлины, а то заваленные товарами склады Лондона и Бристоля, обрушат и без того дышашюю на ладан экономику.

[maxab]

Почему европейские инженеры не могли скопировать и поставить на поток английские машины или же переманить к себе тех же инженеров с Туманного Альбиона. Что им мешало?

Отсутствие английских промышленных рабочих. нужны минимально грамотные рабочие ("Перед каждым на виду висит долбица умножения, а под рукою стирабельная дощечка: все, что который мастер делает, — на долбицу смотрит и с понятием сверяет..."), умеющие работать с чертежами и по шаблонам, а не "на глазок", понимающие, что такое технологическая дисциплина (а не "лучшая отвертка для шурупов - молоток"). И нужна среда, в которой эти инженеры крутятся - где инженер может напрямую общаться с большим количеством коллег, обмениваясь идеями и проблеммами.

[agnez]

Битва при Кульме - альтернатива

Возобновление боевых действий

В июле перемирие было продлено до 16 августа. Однако уже 13 августа Блюхер, будучи не в силах более сдерживать себя, двинул свои войска на запад, чтобы нанести внезапный удар по французам. Так началась вторая фаза кампании.

К этому времени силы союзников были разделены на три отдельные армии. На севере, в окрестностях Берлина, была сосредоточена армия, численностью 110 000 пруссаков и шведов, которой командовал Бернадотт. Он должен был защищать столицу Пруссии, наблюдать за действиями Даву на нижнем течении Эльбы и оказывать противодействие левому флангу армии Наполеона. Блюхер командовал Силезской армией, которая насчитывала около 96 00U пруссаков и русских и была расположена южнее Бреслау. Главной армией союзников была Богемская армия, в состав которой входило 240 000 солдат, из них около 100 000 были русские и пруссаки, а остальные — австрийцы. Она была сосредоточена на пространстве между Прагой и горами Эрцгебирге, которые служили границей между Германией и Богемией. Этой армией командовал австрийский князь Шварценберг, однако рядом с ним находились русский царь и прусский король. Монархи давали Шварценбергу советы, от которых он не всегда мог отмахнуться.

В целом стратегия союзников заключалась в том, чтобы вести против Наполеона войну на истощение сил. Впервые за всю эпоху Наполеоновских войн союзники, имевшие превосходство как в материальных ресурсах, так и в ресурсах живой силы, объедили свои усилия и действовали совместно. Поскольку казалось невозможным победить Наполеона в решающем сражении, они приняли стратегию, которая стала известна как Трахтенбергский план. Три армии союзников должны были наносить удары по войскам Наполеона с севера, востока и юга, избегая решающего сражения в тех случаях, когда Наполеон сам возглавляет французскую армию. В случае столкновения одной из армий союзников с войсками противника под командованием самого французского императора ей надлежало отступать, тогда как две оставшиеся армии должны были продолжать наступление и вступить в битву с французами независимо от того, какой маршал ими командует. Трахтенбергский план не был разработан детально, однако его общая концепция была встречена с пониманием всеми монархами и генералами союзных держав.

Наполеон, как и союзники, воспользовался перемирием. Его армия отдохнула и пополнила запасы продовольствия, оружия и боеприпасов. Дрезден стал главной базой снабжения армии. Император был намерен решить на полях сражений те политические проблемы, которые не удалось урегулировать за столом переговоров в Праге. Он решил разделить свою армию на три части. Маршал Удино был назначен командующим Северной армией численностью 46 000 человек, которая состояла из двух корпусов (IV корпуса Бертрана и XII корпуса самого Удино), а также III кавалерийского корпуса под командованием Аррийи. Кроме того, в нижнем течении Эльбы ему должен был оказать поддержку маршал Даву, который силами своего XIII корпуса (25 000 чел.) должен был создавать угрозу Берлину. Этой Северной армии надлежало связать силы Бернадотта, не позволяя ему создать угрозу главной армии Наполеона, расположенной в Саксонии, и французским линиям коммуникаций, связывающих армию с базами снабжения на Рейне. Учитывая чрезвычайную осторожность шведского кронпринца (который совсем недавно был французским маршалом), Наполеон предполагал, что Бернадотт не предпримет наступательных действий.

Командование второй армией было поручено маршалу Макдональду, которому надлежало сдерживать Силезскую армию Блюхера, которая была сосредоточена между реками Одер и Бодер. Помимо его собственного XI корпуса, в распоряжении Макдональда находились VI корпус Мармона, V корпус Лористона и кавалерийский корпус Себастьяни. В общей сложности под его командованием находилось более 75 000 человек. Третья армия представляла собой наиболее мощную группировку французских сил, командующим которой был сам Наполеон. Она состояла из армейских корпусов Сен-Сира (XIV), Вандамма (I), Виктора (II), Нея (III), Ренье (VII), Гвардии (Новой и Старой) и четырех кавалерийских корпусов — всего около 165 000 человек.

Согласно плану Наполеона Удино и Даву должны были сдерживать силы Бернадотта на севере, Макдональд — силы Блюхера на востоке, а Сен-Сир — оборонять Дрезден. Сам же Наполеон во главе наиболее мощной группировки был намерен, двигаясь на юг вдоль течения Эльбы, пересечь горную местность и войти в Богемию. Этот замысел отличался от его прежнего плана нанести удар по Берлину и одновременно атаковать главные силы союзников. Взятие Берлина могло стать лишь морально-психологической победой французов, поскольку с военной точки зрения город не имел особого значения.

Более того, если бы Наполеон разбил главную армию союзников, в то время как две другие их армии продолжали бы удерживать свои позиции, войска Бернадотта в Берлине оказались бы в весьма угрожающем положении. Можно было бы усилить группировку Удино и изгнать армию союзников из Берлина, если бы она к этому времени еще не ушла из прусской столицы.

Преждевременное наступление Блюхера, направленное против сил Макдональда в Силезии, привело к тому, что Наполеон с гвардией двинулся па восток. Получив 20 августа сведения о том, что Наполеон принял командование армией Макдональда, Блюхер, в соответствии с Трахтенбергским планом, немедленно остановил свое наступление и отошел за Одер. Тогда Наполеон приказал Макдональду занять оборону и сдерживать Блюхера. Тем временем Шварценберг под влиянием царя Александра и его советников двинул свои войска через горы на север, в направлении Дрездена. Когда Сен-Сир сообщил императору о том, что все силы Богемской армии союзников намерены нанести удар по Дрездену, Наполеон тотчас возвратился к Эльбе.

Битва при Дрездене

Князь Карл фон Шварценберг, командуя Богемской армией союзников, действовал в соответствии с Трахтен-бергским планом. Под командованием Шварценберга находилось 180 000 человек, хотя на бумаге, с учетом различных отрядов и вспомогательных подразделений, численность его войск намного превышала эту цифру1. Двадцать первого августа Богемская армия союзников двинулась на Дрезден. Ее сопровождали русский царь Александр, прусский король Фридрих Вильгельм и император Австрии Франц I. Угрожая правому флангу

1 О мощи Богемской армии см. Джордж Нафцигер «Дрезденская кампания Наполеона: Сражения августа 1813 года» (Чикаго, 1994). Он считает, что общая численность армии составляла 237 770 человек (ее. 142 — 3). Винсент Дж. Эспозито и Джон Роберт Икинг в работе «Военная история и атлас Наполеоновских войн» (Нью-Йорк 1964), приводят цифру 240 000 (с.133), а Дейвид Чандлер в книге «Военные кампании Наполеона» указывает, что численность Богемской армии составляла 230 000 человек (с,901).

французов, она двигалась на север пятью колоннами, которыми командовали генералы Витгенштейн, Клейст, Гессен-Хомбург, Гьюлай и Кленау. Преодолев горы Эрцгебирге, подразделения союзников 25 августа появились в долине Эльбы южнее Дрездена. Сен-Сир понял, в каком угрожающем положении может оказаться его корпус, и немедленно сообщил Наполеону о том, что на него обрушилась вся Богемская армия союзников.

В ответ на это Наполеон приказал II корпусу (Виктора), VI корпусу (Мармона) и I кавалерийскому корпусу Латур-Мобура двигаться к Дрездену, а сам, взяв императорскую гвардию (58 000 чел.), возглавил оборону города. В то же самое время, I корпусу Вандамма и VII корпусу Ренье надлежало двигаться вверх по течению Эльбы в направлении Пирны, тем самым создавая угрозу левому флангу и тылу армии Шварценберга. Таким образом император намеревался, удерживая Дрезден, нанести фланговый удар по силам противника. Это был классический маневр Наполеона.

Ранним утром 26 августа войска Шварценберга начали сражение за Дрезден. Однако осторожный австриец не стал сразу же использовать свое численное преимущество. В 10 часов утра Наполеон с передовыми частями императорской гвардии прибыл в Дрезден и возглавил командование. Хотя к городу все время подходили свежие силы французов, тем не менее в течение всего дня передовым частям Наполеона приходилось нелегко и они были вынуждены отходить под защиту артиллерии, размещенной в городе.

Хотя войскам Шварценберга удалось выбить французов из Гросс Гартена и взять большую часть их редутов, они не сумели прорваться в город. Когда в связи с наступлением ночи битва закончилось, Богемская армия, которая сражалась без корпуса Кленау (24 000 чел.)1 имела вполне реальные шансы на следующее утро предпринять решающий штурм Дрездена, в случае, если бы положение сил за ночь не изменилось.

1 Кленау прошел через горы, расположенные намного западнее Дрездена, и, несмотря на призывы Шварценберга

вступить в сражение, не прибыл вовремя на поле битвы.

Однако, к несчастью для союзников, обстановка изменилась. Всю ночь продолжали прибывать французские подкрепления, и утром 27 августа в распоряжении Наполеона уже находилось 120 000 человек, которые были готовы перейти в наступление. II корпус Виктора захватил единственный мост через разлившуюся после дождей реку Вайсериц, которая текла на север, разделяя поле битвы на две части. В результате этого левый фланг союзников под командованием генерала Бьянки оказался отрезанным от остальной армии. Такое положение давало Мю-рату возможность, объединив усилия с кавалерийским корпусом генерала Мари-Виктора Латур-Мобура и при поддержке корпуса Виктора, нанести удар по силам Бьянки и прижать левый фланг противника к горам. В то же самое время на левом фланге французов маршалы Ней (который прибыл в Дрезден и принял командование спешно сформированным корпусом) и Мортье, который командовал двумя дивизиями гвардии, обходили правый фланг союзников. С наступлением сил французов под командованием Мармона, Сен-Сира, а также оставшейся гвардии на центральном направлении рухнули последние надежды Шварценберга и монархов союзных держав. Спешно проведенный военный совет закончился тем, что они согласились с необходимостью общего отступления в Богемию.

В первый день сражения, имея численное превосходство над противником, союзники упустили возможность довести свое наступление до победного конца. Это предоставило Наполеону время, необходимое для сосредоточения сил, и позволило отбросить армию Шварцепберга обратно в горы.

Отступление

Отступление армии союзников началось в ночь с 27 на 28 августа. Наполеон считал, что битва будет продолжаться и на следующий день, в результате чего французы

начали преследование союзников лишь поздно утром, когда уже не оставалось никаких сомнений в том, что их армия действительно отступает. В распоряжении Шварценберга находились только три дороги, по которым его армия численностью более 110 000 человек могла бы отступать от Дрездена на юг. Бьянки, группировка которого находилась западнее реки Вайсериц, не имея связи со Шварценбергом, отступал в юго-западном направлении. Некоторые участки дорог были слишком узкими для одновременного прохода войск, артиллерии и повозок, что порой чрезвычайно замедляло и затрудняло продвижение войск. Мюрат, при поддержке Виктора, возглавил погоню, двигаясь сначала на юго-запад к Фрайбергу, а затем на юг, к Цитау, преследуя разбитые силы левого фланга союзников и корпус Кленау, который также отступал в юго-западном направлении. Мармон, Сен-Сир и Мортье двигались на юг вслед за основными силами армии противника. Мармон следовал за Шварценбергом и Барклаем в направлении Диппольдисвальде, Фалькенхайна и Циннвальда, а Сен-Сир и Мортье преследовали Клейста, который двигался в направлении Пирны. Однако утром 28 августа Вандамм уже прибыл в Пирну, и Клейсту пришлось повернуть на юг, в горы, двигаясь в направлении Максена, Диттерсдорфа и Либенау.

Когда Наполеон понял, что битва выиграна и армия противника отступает, он передал в распоряжение Вандамма VII корпус генерала Жана-Луи Ренье1 и приказал обоим корпусам, которые находились южнее Пирны, выйти на главную дорогу к Теплицу через Петерсвальде. Наполеон рассчитывал, что I корпус Вандамма (численность которого за счет усиления подразделениями 42-й дивизии достигла 38 000 чел.) и VII корпус (20 000 чел.) подойдут к Теплицу раньше колонн отступающей армии союзников, и таким образом силы противника окажутся в западне. В эту же ловушку 28 и 29 августа Вандамм загнал и русские силы генерала Остермана-Толстого, которые находились южнее Пирны. Хотя Остерман и получил указание препятствовать любым попыткам французов зайти во фланг и тыл отступающей армии со стороны Эльбы, стратеги союзников никак не ожидали, что здесь окажутся столь мощные силы Вандамма.

1 Утром 27 августа Ренье, корпус которого, покинув позиции Удино, все еще был в пути, получил приказ двигаться на юг и оказать поддержку Вандамму.

Ранним утром 29 августа Наполеон отправил к Пирне маршала Мортье с двумя дивизиями императорской гвардии, которым надлежало в случае необходимости оказать поддержку Вандамму. В этот день Вандамм подошел к Кульму, Ренье находился южнее Петерсвальдэ, а войска Мортье двигались через Пирну по дороге, ведущей на Герриггесхюбель. Остерман получил приказ любой ценой остановить силы Вандамма у Кульма, чтобы позволить Шварценбергу и Барклаю отступить через горные перевалы и достичь равнин Богемии. Однако днем 29 августа силы Вандамма, имевшие численное превосходство, решительно атаковали русские позиции и вынудили Остермана отойти к Теплицу, где его войска были усилены передовыми подразделениями колонны Шварценберга, которые подходили со стороны гор, расположенных вдоль дороги на Циннвальд.

Когда в 6 часов вечера к Теплицу подошла передовая дивизия Ренье, Вандамм двинул вперед свой правый фланг —1-го дивизию генерала Армана Филиппона, которая должна была взять под контроль дорогу Циннвальд — Теплиц и блокировать отступающие силы противника в узком горном ущелье. Когда стемнело, Остерман все еще отчаянно цеплялся за Теплиц, а Вандамм уже отрезал пути отступления главных сил армии, союзников.

Поздно вечером 28 августа штаб Наполеона прибыл в Пирну, а на следующий день император отругал Бертье за то, что тот предоставил слишком мало сведений о положении дел у Вандамма, а известия от Сен-Сира и Мармона поступали с большими задержками, вследствие чего постоянно оказывались устаревшими. 29 августа Наполеон по-прежнему оставался в Пирне, так как испытывал беспокойство в отношении обстановки, сложившейся у Макдональда и Удино. В это время он получил известия о том, что южнее Берлина дела идут хорошо, но Блюхер, уже вступивший в схватку с войсками Макдональда, оттеснил

французские передовые части. Макдональд просил подкреплений, так как считал, что 30 августа Блюхер предпримет серьезную атаку. Маршал получил указание как можно дольше удерживать свою позицию, а затем выйти из боя. Наполеону требовалось время, чтобы завершить разгром Богемской армии.

Битва при Теплице

Утром 30 августа узкие улочки Теплица были заполнены повозками, телегами и экипажами армии союзников. Перед тем как французы перерезали дорогу, ведущую к городу с севера, Остерман получил в подкрепление одну из дивизий Шварценберга. И все же его войска численно значительно уступали силам противника. К 7 часам утра 2-я дивизия Ренье подошла к Теплицу, и Вандамм был готов выбить противника из города.

Ранним утром 30 августа с целью предотвратить прорыв армии Шварценберга на открытую местность Вандамм усилил войска генерала Филиппона, который держал под контролем дорогу на Циннвальд. В 7 утра он начал сражение, выдвинув вперед свой левый фланг, с тем чтобы перерезать ведущую на юго-восток дорогу Теплиц— Лобозиц. За этим последовал мощный штурм самого города.

В эти ранние часы Остерман, рядом с которым находились австрийский император и прусский король, получил приказ Шварценберга нанести в 8 утра удар в северном направлении, двигаясь по дороге Теплиц — Циннвальд. Одновременно с ним Шварценберг собирался нанести своими силами удар в южном направлении. Таким образом они должны были, разблокировав дорогу, обеспечить прорыв на юг двух попавших в западню колонн и вступить в бой с силами Вандамма. Однако, как только Вандамм начал битву, Остерман был вынужден вступить в оборонительное сражение. Поэтому, когда Шварценберг в 8 утра попытался прорваться сквозь заслон французских дивизий, австрийцев встретил град картечи и ядер французской артиллерии. Не получив поддержки Остермана и не имея возможности использовать достаточное количество собственной артиллерии, австрийцы, которые понесли тяжелые потери,, были отброшены обратно в ущелье. К полудню Остерман, несмотря на храбрость и большое умение, с которым он командовал своими войсками, уже не мог больше противостоять решительному натиску Вандамма. В час дня он приказал отступать на юг, в надежде спасти остатки своих войск. Отступая через горы на юг, по дороге к Либенау, генерал Клейст утром 30 августа получил сведения о том, что Вандамм уже подошел к Кульму. Таким образом путь отступления был перерезан. Хотя войска Сен-Сира не слишком досаждали преследованием, тем не менее они находились в тылу у Клейста и упорно продолжали наступать. Оставалось только одно: двигаться по тылам Вандамма. Поэтому в районе Фюрстснвальде Клейст повернул на восток, чтобы выйти на дорогу Петерсвальде —Кульм в районе, расположенном между двумя этими городами. Перед самым полуднем пруссаки вышли к дороге, но обнаружили передовые части гвардии Мортье, которые двигались из Петерсвальде на юг и арьергард Ренье, который находился на той же дороге всего в двух милях от правого фланга Мортье. Поскольку с тыла приближался Сен-Сир, Клейст оказался перед дилеммой: либо сдаться вместе со всей своей 20-тысячной группировкой, либо с боем прорываться между позициями Мортье и Ренье. Он выбрал последнее и в ходе сражения, которое продолжалось весь день, сумел повернуть на юг и пробиться к Кульму, оттесняя довольно слабый арьергард Репье, который преграждал ему дорогу, и не подпуская к своим тылам Мортье. Однако когда Вандамм, который в это время находился в Теплице, узнал о том, что у него в тылу Клейст, он направил отряд для поддержки арьергарда Ренье. В ходе кровопролитной схватки продвижение Клейста на юг было остановлено. Поскольку сзади усиливал натиск Мортье, а возможности прорваться на юг теперь уже не было, Клейст повернул на восток и отступил по дороге к Ауссигу-на-Эльбе. Если бы ему удалось форсировать реку и разрушить за собой мост, он мог бы спасти то, что осталось от его армии.

К исходу дня 30 августа положение Богемской армии стало катастрофическим. На западе Мюрат преследовал Кленау, колонны Шварценберга и Барклая оказались в ловушке в горах севернее Теплица, а остатки колонны Клейста спешно отходили на восток. Когда днем 30 августа Наполеон узнал о появлении Клейста на главной дороге, ведущей к Теплицу, он немедленно отправился на юг, чтобы лично осуществлять командование войсками Мортье. В тот же день поздно вечером он получил известие об успехе Вандамма, и уже на рассвете следующего дня император прибыл в штаб Вандамма, чтобы возглавить командование армией в Теплице.

На рассвете 31 августа Мортье преследовал Клейста; весь I корпус Вандамма выстроился на дороге Теплиц— Циннвальд, обратившись фронтом на север и перерезав пути отступления основных сил армии союзников; к югу от Теплица две дивизии Ренье преследовали Остермана; а подразделения гвардии, будучи резервом, оставались в Теплице, чтобы в случае необходимости оказать поддержку Вандамму, Мортье или Ренье. Шварценберг и Барклай оказались в безвыходной ситуации. Попавшим в западню на узкой горной дороге, заблокированной Наполеоном и Мармоном, войскам союзников оставалось лишь прорываться на юг через позиции французов, не подпуская к своим тылам войска Мармона. Они имели численное превосходство, но от него не было никакой пользы. Ширина ущелья, из которого они пытались выбраться, позволяла рассредоточить лишь одну бригаду, а Наполеон, который лично командовал блокирующими силами французов, сосредоточив здесь свою артиллерию, открывал губительный огонь, как только австрийские войска пытались прорваться. Шварценберг не мог выдвинуть вперед свою артиллерию, поскольку дорога была забита войсками, повозками и телегами.

Схватка продолжалась весь день. Союзники предпринимали одну атаку за другой. Сначала в бой шли австрийцы, а затем, уже ближе к вечеру, в атаку пошла русская императорская гвардия. Когда атаки Шварценберга приняли еще более ожесточенный характер, Наполеон подтянул из Теплица Старую гвардию, укрепив тем самым измотанную 1-ю дивизию Вандамма, которая приняла на себя главный удар неприятеля. Когда стемнело и сражение закончилось, обе армии занимали те же позиции, что и утром. Французы не делали попыток войти с южной стороны в ущелье, а союзники были не в состоянии прорваться на юг.

Первого сентября Александр, Шварценберг и их главные советники провели экстренный военный совет. Ситуация казалась безнадежной. Чтобы не допустить взятия в плен русского царя, было решено, что ему следует в сопровождении небольшого отряда бежать по горным тропам на запад, а затем двигаться на юг, к Праге. Когда Вандамм взял Теплиц, армия союзников лишилась обоза, и теперь взятые с собой запасы продовольствия стремительно таяли. После тяжелых боев у Дрездена и никем не предусмотренных сражений 30—31 августа боеприпасы также подходили к концу. С военной точки зрения, союзники могли удерживать свою позицию в горах в течение нескольких дней. В то же время они не имели шансов вырваться из ловушки, а французы были не в состоянии выбить их из ущелья. Однако, учитывая отсутствие пищи и каких-либо надежд на улучшение ситуации, армия союзников должна была капитулировать 2 или 3 сентября. Наполеон знал о тяжелом положении вражеской армии, и ему оставалось лишь попытаться еще более ухудшить его, а также удерживать свои позиции до тех пор, пока противник не запросит мира.

С большим трудом Александр сумел бежать, после чего 3 сентября Шварценберг начал переговоры о сдаче 70-тысячной армии, имевшей 120 орудий. Победа французов была почти полной. Правда 30-тысячная группировка Кленау, большая часть которой не принимала участия в битве при Дрездене, ушла практически без потерь. Что касается Клейста, то он понес тяжелые потери, пробиваясь через французские заслоны, однако сумел переправить через Эльбу 7000 своих изможденных боями пруссаков и сжег за собой мост1. Но в ходе отступления Клейст лишился большей части артиллерии и обоза.

1 Вандамм для охраны моста направил к Ауссигу батальон, однако Клейст, появления которого французы не ожидали, сумел захватить мост неповрежденным.

Австрия просит мира

Наполеон приказал VII корпусу Ренье совершить в ночь с 2 па 3 сентября решительный бросок к позициям Остер-мана. Затем 3 сентября, когда Шварценберг запросил мира, Наполеон приказал Сен-Сиру (который в начале дня 2 сентября подошел к Теплицу) соединиться с войсками Ренье и двигаться к Праге. Он хотел подойти к главному городу Богемии еще до того, как туда доберется Кленау. Однако император потерял связь с Мюратом и Виктором, которые преследовали Кленау. Сначала они двигались на северо-восток через Дрезден, затем к Пирне и наконец на юг к Теплицу. Тем временем Кленау, который не знал о тяжелом положении остальной армии, повернул на юг и через горы направился к Праге. Двигаясь с запада, он в Шлане встретил войска Остермана, которые подошли сюда, отступая с севера. Александр присоединился к группировке Остермана. Объединенные силы союзников в общей сложности насчитывали теперь около 50 000 человек. Они двинулись к Праге и вошли в город 5 сентября. В начале того же дня Наполеон взял на себя командование корпусами Ренье и Сен-Сира, а ночью к нему подошли войска Мюрата и Виктора. Имея в своем распоряжении три корпуса, гвардию и кавалерию Мюрата, Наполеон двинулся к Праге, где и блокировал остатки армии противника. Излишне говорить о том, что три монарха союзных держав убыли из Праги еще до того, как началась осада города. Хотя князь Меттерних намеревался продолжать войну, император Франц был готов заключить мир со своим зятем. Он не хотел, чтобы французская армия в третий раз за последние десять лет вошла в Вену. К тому же у Австрии не было армии, способной остановить Наполеона, который мог подойти к городу в течение недели, самое большее — десяти дней. Меттерних неохотно начал переговоры о прекращении боевых действий.

Что касается Германии, то здесь на первом этапе ситуация складывалась не слишком удачно для французов. 30 августа Бернадотт, которого подталкивал к активным действиям смелый генерал Фридрих Вильгельм Бюлов, двинул свои войска на юг, к Виттенбергу. Силы Удино ослабил уход VII корпуса Ренье, который должен был укрепить войска Вандамма. Не имея возможности вступить в открытое сражение, Удино отошел за Эльбу, разместив в Виттснберге свой штаб. Он немедленно сообщил маршалу Даву о своем тяжелом положении. «Железный маршал», в распоряжении которого находились 27 000 человек, тотчас двинул свои силы против Вальмодена, имевшего 25000 солдат. Последний отошел на юго-восток и сообщил Бернадотту, что не сможет остановить Даву, если не получит подкреплений. Бернадотт отказался от планов форсирования Эльбы и направил для поддержки Вальмодена две дивизии. Тем временем Даву энергично продвигался вдоль восточного берега Эльбы и соединился с флангом Удино в Магдебурге. Однако Вальмоден, получив подкрепление, смог остановить продвижение Даву. Таким образом, к 4 сентября обстановка на северном театре военных действий стабилизировалась и противники удерживали позиции на противоположных берегах Эльбы. Между тем Бернадотт, узнав о разгроме Богемской армии, не испытывал желания предпринимать какие-либо дальнейшие наступательные действия.

Когда Блюхер узнал, что Наполеон, взяв гвардию, 25 —26 августа отправился к Дрездену, решил нанести удар по группировке Макдональда, чтобы поддержать Богемскую армию. 29 августа на берегах реки Бодер генерал Блюхер вступил в боевое соприкосновение с войсками Макдональда. Последний, зная о победе при Дрездене, сообщил Наполеону о наступлении Блюхера, а также попросил новых указаний и подкреплений. На исходе того же дня Блюхер узнал о поражении Шварценберга, однако ему сообщили, что Богемская армия отступила, сохранив боевой порядок. Имея в своем распоряжении 87 000 человек, прусский генерал решил атаковать Макдональда, пока силы Наполеона связаны боями с армией Шварценберга. 31 августа он ускорил переправу через Бодер севернее Бунцлау. Однако Макдональд не стал вступать в сражение с превосходящими силами противника, а отступив за реку Квайс, вновь занял оборонительную позицию. Лишь 2 сентября Блюхер смог форсировать разлившуюся после дождей реку. Макдональд снова отступил на запад, призывая Наполеона срочно оказать ему поддержку. Наполеон не испытывал желания распылять свои силы до того, как капитулирует Шварценберг, поэтому Макдональд получил приказ удерживать свои позиции как можно дольше, а затем отступать как можно медленнее. Блюхер, форсировав Квайс, атаковал силы Макдональда. Французы оказали упорное сопротивление, а затем, сохраняя боевые порядки, 3 сентября отошли к Гёрлицу, расположенному на берегу реки Нейсе. На следующий день Макдональд получил от Наполеона известия о том, что Мортье, а вслед за ним Бандами наконец выступили на север с целью оказать ему поддержку.

4 и 5 сентября Макдональд продолжал отступать, подвергаясь энергичным атакам Блюхера и ожидая подхода сил Мортье и Вандамма, без поддержки которых не мог вступить в сражение с противником. Шестого сентября Блюхер уже знал о масштабах катастрофы, постигшей Богемскую армию. Лишь генерал Клейст, спасшийся на восточной стороне Эльбы, ушел от преследования и теперь обладал свободой маневрирования. Он двигался на юг, в направлении Праги. 7 сентября Мортье соединился с Макдональдом, который, находясь в Баутцене, готовился к обороне реки Шпрее. Блюхер зная о прибытии Мортье, теперь был обеспокоен тем, что его левый фланг не защищен от французских войск, возвращающихся на север. Но он успокоился, когда получил известия о том, что Наполеон идет в Прагу. Блюхер считал, что французский император движется на юг со всеми своими силами и что ему придется иметь дело лишь с Макдональдом и Мортье.

Вторая битва при Баутцене

8 сентября прусская армия заняла выгодную позицию на восточном берегу Шпрее. А еще ночью войска Мортье в количестве 15 000 человек соединились с силами Макдональда, увеличив численность французской армии до 90 000 солдат. Им противостояли примерно 92 000 пруссаков. Тем временем I корпус Вандамма (теперь без 42-й дивизии) находился примерно в двенадцати милях юго-восточнее Баутцена. План французов был прост. Макдональд, форсировав Шпрее, должен был атаковать фронт позиции Блюхера, а Бандами — нанести удар в тыл противника.

В 9 часов утра V корпус генерала Жака Александра Лористона, который стоял на левом фланге французов, стремительно форсировал реку, XI корпус (под командованием Макдональда), VIII корпус и Мортье отвлекали внимание противника в центре, III корпус (под командованием генерала Суама) поддерживал левый фланг, а VIII корпус князя Жозефа Антуана Понятровского оставался в резерве. 5 корпусу удалось закрепиться на правом берегу Шпрее, однако в полдень Блюхер направил часть своих резервов на ослабленный правый фланг, и около 2 часов дня наступление французов было остановлено. Именно в этот момент 1-я дивизия Вандамма появилась на дороге Баутцен —Хохкирх. Грохот артиллерийской канонады, раздавшийся прямо в тылу, сразу же посеял панику в рядах прусской армии. Залпы пушек Вандамма послужили сигналом Макдональду, который отдал приказ о генеральном наступлении по всему фронту. Блюхер бросил против Вандамма последние резервы (одну бригаду) и даже дивизию с центрального участка. В то же время он делал отчаянные попытки выйти из боя с корпусом Макдональда. 1-я дивизия Вандамма понесла огромные потери, когда на поле боя появилась 2-я дивизия, которая и стабилизировала ситуацию. К 3 часам дня основная часть прусской армии беспорядочно отступала на северо-восток, однако ее левое крыло численностью около 20 000 человек попало в окружение, после того как корпус Лористона, повернув на юго-восток, соединился с войсками Вандамма. Победа была полной, кавалерия генерала Ораса Франсуа Себастьяна преследовала противника до наступления темноты.

Получив известия о победе Макдональда у Баутцена, Наполеон поручил Арману Огюстену Коленкуру продолжать переговоры с Меттернихом и 10 сентября, взяв императорскую гвардию и VI корпус Мармона, выступил в направлении Дрездена. Он был намерен завершить кампанию в северной Германии и Польше, где Бернадотт все еще располагал более чем стотысячной армией. Кроме того, еще 50 000 солдат под командованием Блюхера также отступили на север. Если бы эти две группировки объединили свои силы, то союзники имели бы мощную армию, особенно если бы ее действия направлял проницательный и способный Блюхер.

Преследуя Блюхера, который отходил на север, Макдональд невольно создал угрозу левому флангу Бернадотта. Это привело к тому, что последний начал общее отступление к Берлину. Силы Удино и Даву соединились, и согласно указаниям императора Даву возглавил командование 85-тысячной Эльбской армией, в состав которой входили XII корпус Удино, VI корпус Бертрана, XIII корпус самого Даву и кавалерийский корпус Аррийи.

Тогда же, в середине сентября, царь Александр и Фридрих Вильгельм встретили 59-тысячную русскую армию под командованием генерала Беннигсена, которая, выступив из Позена, следовала на помощь армиям союзников. Учитывая поражение Блюхера и отступление его войск на север, было решено объединить силы трех армий союзников (в общей сложности более 200 000 солдат) в Пруссии и попытаться удержать Берлин, или, если это будет невозможно, отступить за Одер.

17 сентября Наполеон подошел к позициям Макдональда и возглавил командование армией, которая с учетом VI корпуса и гвардии насчитывала 180 000 человек. Наполеон повел свои силы вдоль левого берега Одера и 20 сентября снял осаду с Кюстрина, французский гарнизон которого насчитывал 5000 человек. Теперь, когда французы подошли к Кюстрину, Бернадотт, испугавшись, что пути отхода на восток будут отрезаны, ушел из Берлина и со всей поспешностью отступил па северо-восток, чтобы форсировать Одер еще до того, как у Наполеона появится возможность отрезать его от остальной армии союзников. Лишь генерал Бюлов настаивал на том, чтобы защищать Берлин, пока будет оставаться хоть какая-то возможность. Он не допустил преждевременного ухода союзных войск из столицы Пруссии.

Даву, выполняя приказ Наполеона, замедлил отступление союзников, усилив давление на арьергард противника. Это позволило императору подойти к Штеттину еще до того, как Бернадотт смог перейти Одер. Поэтому шведский кронпринц, повернув на север, стремительно отходил в направлении Шведской Померании. За ним неотступно следовал Даву. Шведские и прусские войска, численностью 35 000 и 25 000 человек соответственно, были эвакуированы из Штральзунда кораблями шведского и британского флотов, но генерал Бюлов не бросил свои войска и остался с 40 000 пруссаков в осажденном Штральзунде. Затем Наполеон приказал Даву и его XIII корпусу вновь соединиться с силами главной армии в районе Штеттина, где она готовилась к походу на Данциг с целью снять осаду города, гарнизоном которого командовал генерал Жан Рапп. Удино и Бертран продолжали блокировать Штральзунд.

Положение союзников самым драматическим образом ухудшалось. Без стотысячной армии Берпадотта Александр не мог вступить в сражение с превосходящими силами французской армии. Поэтому он начал общее отступление к Висле, которое позволило Наполеону снять осаду с Данцига и добавить еще 20 000 солдат к более чем 200-тысячной армии, которая уже находилась в его распоряжении. В штабе союзников все испытывали ощущение дежа-вю. В памяти Александра и Фридриха Вильгельма всплыли события кампании 1807 года в Польше, когда после поражения союзников в битве при Фридланде французы двинулись к реке Неман. Наполеон снова казался непобедимым. Александр мог попытаться-повторить кампанию 1812 года. Эта кампания стоила Наполеону армии (которую, впрочем, он слишком быстро восстановил), погибшей в центральной России. Однако царь не испытывал желания вновь подвергать свой народ и армию таким ужасным страданиям. Лучше уж было подписать второй мирный договор и ждать удобного случая, чтобы перекроить карту Европы. Хотя Блюхер все еще командовал 50 000 солдат, прусский король, который лишился своей страны, мало что мог сделать без России. Учитывая эти обстоятельства, монархи союзных держав договорились вступить в переговоры с Наполеоном. Было решено занять на этих переговорах активную наступательную позицию, поскольку в распоряжении союзников все еще находилась армия численностью 150 000 человек.

Французская армия в Польше, численностью 225 000 человек, находилась не в лучшем состоянии. В ее составе по-прежнему было недостаточно кавалерийских подразделений, солдаты устали от продолжительных переходов, крупных сражений и постоянных перестрелок. Кроме того, по мере продвижения армии к Неману система снабжения войск разрушалась. Измотанные солдаты и офицеры не выдержали бы еще одного вторжения в Россию. К тому же заканчивался сентябрь, поэтому не могло быть и речи о новой кампании. Наполеон также испытывал усталость, а состояние его здоровья оставляло желать лучшего. Восстановив свою репутацию и вновь контролируя всю Европу вплоть до границ с Россией, он был готов закончить кампанию и отправить французские войска на зимние квартиры.

Итак, все три стороны желали мира, и это способствовало тому, что вскоре Наполеон, царь Александр и король Фридрих Вильгельм договорились еще раз встретиться в Тильзите, где и был подписан мирный договор, который не отличался от договора 1807 года.

[Gusdini]

Битва при Кульме - альтернатива

Интересно, но по-моему после перехода Австрии в стан антинаполеоновской коалиции, Франция сколько-бы побед она не одержала была обречена, ресурсы у Союзников несравнено больше.

Для Наполеона единственное в то время, хоть как-то отсрочить свое падение, можно было только после победы, заключить сепаратный мир с Австрией, уступив им Иллирийские провинции и в дальнейшем пытатся заключить мир с Пруссией и Россией на условиях передачи им Польши. Никакого повторения договора 1807 не будет. Причем Наполену нужно торопится так как, в Вестфалии народ уже поднял голову на очереди были южногерманские государства, время играет против него. Да к тому же Веллингтон уже подошел к Пиринеям,

[Gusdini]

Вернемся к изложению событий во время заключения мира в тылу русской армии в Польше. В то многие пункты в этой стране еще были заняты неприятельскими войсками: на правой стороне Вислы –Замостье, на Висле – Данциг, Торн и Модлин. Положение всей страны было весьма сомнительно, все ожидали прибытия завоевателя с новой армией и готовились к восстанию. Решено было в один, и тот же день, истребить в герцогстве всех русских, евреев и немцев. Католические проповедник, и вместо слов мира, возбуждали в своих прихожанах, ненависть к России. В таких обстоятельствах было необходимо организовать управление герцогством Варшавским и изгнать из юго-западной части страны, отступившей туда из Варшавы корпус Понятовского, ненамеренного складывать оружие, даже после заключения мира. Для очищения территорий от польских войск, был составлен особый отряд вверенный генерал-лейтенанту Сакену. Выступив из Варшавы, 9 марта, Сакен подошел к крепости Честохова, 22 числа и обложил ее. В продолжении нескольких дней были построены четыре батареи, и 4 апреля была открыта по крепости канонада из 28 орудий, от которых загорелись три больших строения; но генерал Сакен приказал прекратить пальбу «Дабы сохранить памятник Восточной церкви, храм Пресвятой Богородицы и Чудотворный образ ее». 6 апреля, гарнизон сдался. Таким образом – корпус Понятовского, затруднявший окончательное покорение Варшавского герцогства, был выдавлен в Богемию и после перехода в Саксонию присоединился к французской армии, готовившейся к походу в Испанию. Гарнизоны оставшихся у неприятеля крепостей были удалены из страны и отправились в Богемию по частям и без оружия, (которое везли за ними на подводах, в расстоянии нескольких переходов). Для управления гражданской частью в Польше, в Варшаве был учрежден Верховный совет, под председательством действительного тайного советника Ланского. Управление же военной частью, поручено генералу Барклай-де-Толли. Реквизиты на нужды оккупационной армии истощали страну. К тому же надо отметить, что Польша отделенная узкой полосой Прусской Силезии от базы войск Наполеона в Саксонии находилась на передовом рубеже обороны, и в таких обстоятельствах Александр I не решился на организацию автономии герцогства Варшавского и тем более на организацию польской армии.

Александр искренно хотел быть либералом, и многие, окружавшие его, не прочь были воспользоваться этим настроением государя, но при том условии, чтобы этот либерализм не простирался далее тех или иных социальных группировок, в коих они были заинтересованы. Вот почему даже такие друзья его "якобинской" молодости, как Кочубей, отговаривали императора спешить с освобождением крестьян. А ведь были и такие, как Шишков, который сам в своих записках рассказывает, как Александр в манифесте 1814 года повелел выбросить те фразы, где знаменитый крепостник говорил о связи помещиков и крестьян, "на обоюдной пользе основанной". По свидетельству Шишкова, Александр сказал: "Я не могу подписать того, что противно моей совести и с чем я нимало не согласен". Александр обращался то к одному, то к другому государственному деятелю, предлагая сочинить проект крестьянской реформы, но каждый раз наталкивался на неодолимые препятствия. Иные старые деятели оказались, впрочем, в этом вопросе более либеральными, чем молодые реформаторы.

А. Р. Воронцов предлагал, например, проект о владении крестьян недвижимой собственностью, - проект, казавшийся в то время первым шагом к освобождению крестьян от крепостной зависимости.

Мордвинов, человек со взглядами английского тори, поддерживал идею о праве владения недвижимыми имуществами купцов, мещан и казенных крестьян, но он твердо стоял на той точке зрения, что освобождение крестьян от крепостной зависимости может совершиться только по желанию самого дворянства. Будучи либералом, он хотел освобождения крестьян, но он надеялся, что с образованием достаточного количества хуторян или фермеров с наемными работниками, такого типа хозяйства вытеснят хозяйства помещичьи с землепашцами крепостными, и таким образом безболезненно совершится крестьянская эмансипация.

Все проекты немедленно подвергались злой критике. Александр не мог остановиться ни на одной программе, потому что он повсюду встречал глухое и мрачное сопротивление. Нельзя было давать дело освобождения в руки его врагов. Однако Александр и впоследствии постоянно возвращался к вопросу об уничтожении крепостного права. Он даже поручал Аракчееву представить ему соответствующий проект, и Аракчеев сочинил план постепенного выкупа крестьян у помещиков с наделом в две десятины, но Александр не в силах был довести дело до конца даже в жалких пределах грубой аракчеевской реформы. В этом вопросе у императора не было никакой поддержки. Даже Лагарп находил, что небезопасно освобождать крестьян при столь низком уровне их просвещения. Надо их сначала образовать и перевоспитать, а потом освобождать. Но император Александр знал, что крепостные мрачно и нетерпеливо ждут обещанной в 1812 году свободы. Вопрос отмены крепостного права стоял на повестке дня.

Для проведения реформ Александр I, обратился к энергичному Герхарду фон Штейну, не связанного ни с одной из политических группировок столицы.

Административные реформы Штейна, относятся к ноябрю 1813, 19 числа этого месяца появилось новое городовое положение. Города по новому положению получили самоуправление: их населению, хотя и согласно имущественного ценза, было дано право избирать должностных лиц, заведовавших – под высшим надзором государства – городским хозяйством и разными общинными делами вроде: благотворительности, школ и даже до известной степени полицией и т.п. Через пять дней реформа распространилась, посредством земского положения на тех же началах, в сельскую и уездную жизнь.

Гораздо более важными были те реформы этой эпохи, которые были совершены в сфере социальных отношений. Александр I назначил Штейна ответственным за реформы 30 апреля, а 9 мая уже появился эдикт, отменявший в Империи крепостное право. Считая безусловно необходимым для восстановления экономики вселить в народные массы уверенность, он и начал свою реформаторскую деятельность прямо с освобождения крестьян. Мало того: Александр I, склонный к этому шагу еще ранее, думал, однако, ограничить действие нового закона только Остзейскими провинциями, но Штейн решительным образом настоял на том, чтобы мера была распространена на все губернии России. Эдикт 9 мая 1813 г. уничтожал крепостничество во всей Империи и отменял прежнюю исключительность дворянского землевладения, провозгласил свободу перехода земель из рук в руки. Но превратив крепостного крестьянина в свободного гражданина, крестьянская реформа не устроила его поземельного быта и не избавила его от вотчинной власти его бывшего господина. Исключая государственные земли, где крестьяне с личною свободою приобрели на правах полной собственности, бывшие в их владении участки земли, можно сказать, что помещичьи крестьяне, которым было предоставлено самим, без государственного вмешательства и помощи совершать выкуп экономических тягостей, оставались по-прежнему в материальной зависимости от помещиков. Немудрено, что крестьяне, обманувшиеся в своих надеждах, местами начинали бунтовать, с целью добиться безвозмездной отмены барщины, продолжавших лежать на них по прежним поземельным отношениям. Во всяком случае, однако, первый удар феодальной несвободе лица и земли в России был нанесен эдиктом 9 мая 1813 г., и впервые в Империи он же вводил начало гражданской равноправности.

Правительство провозгласило в это же время и принцип всеобщей податной и воинской повинности, что уравнивало граждан в отбывании ими своих обязанностей по отношению к государству. Правда, на практике всеобщая податная повинность не получила полного развития, но после того, как принцип равенства был провозглашен правительством, привилегии, которые остались за дворянским сословием, должны были казаться уже явною несправедливостью по отношению к другим классам общества. Намерение Штейна отменить разные изъятия, которыми пользовалось дворянство, главным образом и возбуждало против него оппозицию. Гораздо полнее была осуществлена идея всеобщей воинской повинности, подсказывавшаяся правительству прямой необходимостью реорганизовать армию, для дальнейшего противостояния с Наполеоном. Своей военной реформой династия Романовых обязана генералу Нейтхардту фон Гнейзенау, которого Штейн пригласил на пост председателя комиссии, учрежденной для преобразования армии, выработаны общие положения системы, которые окончательно и были введены в жизнь в 1814 г. Старый способ пополнения армии рекрутскими наборами заменялся всеобщей воинской повинностью, одинаково обязанной для всех сословий. После Отечественной войны ввиду сокращения финансов, но в ожидании предстоящей борьбы стали брать молодых людей в солдаты на короткие сроки, чтобы наскоро, обучив их, отправлять домой, как людей, уже достаточно подготовленных к военной службе и заменять их все новыми и новыми солдатами. Вместе с этим было постановлено, что право на повышение по службе будет даваться не происхождением или продолжительным занятием должностей, а лишь образованием и заслугами. Наконец, были отменены прежние строгости воинского устава, и все наказания, оскорбляющие личное достоинство солдат. Гораздо меньшим было влияние всеобщей воинской повинности на уравнение общественных классов. Уже на первых порах дело не обошлось без значительных отступлений от принципа, все еще крепко держался на практике старый порядок занятия офицерских должностей исключительно одними дворянами.

Российские реформы оказали весьма большое моральное действие на остальную Европу. Упорядочив внутренние отношения государства, подняв дух населения, преобразив армию, они сделали из России надежду всех угнетенных народов, особенно радовавшихся тому, что все преобразования были совершены по свободной инициативе самого императора Александра, а не просто продиктованы ему победителем, и притом произведены людьми, враждебно относившимися к Наполеону и за это подвергавшиеся гонению с его стороны.

[литовец]

В реале союз с Россией и Пруссией давал Австрии гораздо больше, чем мог ей предложить Наполеон

[Tayhard]

В порядке бреда. Может ли Наполеон скажем во время заключения Тильзитского мира договориться с Россией и Турцией о постройке флота для вторжения в Англию на Черном море?

[Gusdini]

В порядке бреда. Может ли Наполеон скажем во время заключения Тильзитского мира договориться с Россией и Турцией о постройке флота для вторжения в Англию на Черном море?

Турция со времен Египетского похода боится Наполеона, так что не согласится.

[Tayhard]

В порядке бреда. Может ли Наполеон скажем во время заключения Тильзитского мира договориться с Россией и Турцией о постройке флота для вторжения в Англию на Черном море?

Турция со времен Египетского похода боится Наполеона, так что не согласится.

Там все на момент заключения Тильзитского мира хитро закручено. Идет англо-турецкая война 1807-1809 годов, а с русскими спустя полтора месяца будет заключено перемирие. А с Наполеоном турки летом 1807 дружат.

[Lestarh]

Никакую КБ Россия поддерживать не будет и Наполеон это прекрасно осознает.

То есть Наполеон глобально продул всё, что нажито непосильным трудом за предыдущие десять лет и теперь радостно приплясывая это сливает... Вы уверены, что его так разбили?!

И еще вопрос вдогонку. Почему европейские инженеры не могли скопировать и поставить на поток английские машины или же переманить к себе тех же инженеров с Туманного Альбиона. Что им мешало?

Коллега maxab уже ответил.

Заимствование промышленности это не "спёр чертёж пулемёта и отдал его деревенскому кузнецу - пущай сделает".

А России придется, после отмены КБ, вводить протекционистские пошлины, а то заваленные товарами склады Лондона и Бристоля, обрушат и без того дышашюю на ладан экономику.

Ну и зачем козе баян?

Я уже не говорю про караваны польских и румынских контрабандистов идущие через австрийскую и прусскую границу... Экономика экономикой, а конкретно петербургской публике светит такой астрономический профит с контрабанды английских товаров в континентальную Европу, что ух-х!!! Забудут и про экономику и про всё остальное.

Изменено 22 Sep 2012 пользователем Lestarh

[Yorick]

Опустошительная война, испепелившая широкую полосу на всем пространстве от Немана до Москвы, обозначила обратный путь Наполеона грудами трупов, орудиями, обозами брошенными неприятелем; на месте городов и сел лежали кучи развалин, уныло скитались люди разоренной страны, поверженные в нищету и отчаяние.

Какой апокалипсис, просто Эпоха Руины, Потоп и Злые татаровья вместе... Насколько в сторону от дороги фуражиры обычно удалялись, километров на 15-20? Так вот за пределами этой полосы о французах и не слышали. Про города, которые поголовно все были превращены в "груды развалин" - это вообще бред какой-то.

[Gusdini]

То есть Наполеон глобально продул всё, что нажито непосильным трудом за предыдущие десять лет и теперь радостно приплясывая это сливает... Вы уверены, что его так разбили?!

Это реал. Итак после побед французов при Лютцене и Бауцене.

В инструкции герцога Виченского и графа Нарбонн отправленных 25 июля для ведения переговоров на Пражскую конференцию, Наполеон указывает, что не претендует на Польшу, Пруссию и Мекленбург, выводит гарнизоны из всех крепостей в Польше и Пруссии и на этих условиях он готов, заключить мир с Россией и Пруссией. А вот о КБ он даже не заикнулся - может его действительно так.

Какой апокалипсис, просто Эпоха Руины, Потоп и Злые татаровья вместе... Насколько в сторону от дороги фуражиры обычно удалялись, километров на 15-20? Так вот за пределами этой полосы о французах и не слышали. Про города, которые поголовно все были превращены в "груды развалин" - это вообще бред какой-то.

А причем здесь французы. Это делала своя родная армия, тактика выженной земли.

И откуда казакам Платова знать насколько далеко будут удалатся французские фуражиры.

"Скажи-ка, дядя, ведь недаром ..." - да-да это все таже самая татарская тактика(хотя скорее скифская).

[Gusdini]

Испания в начале 1813

После пяти лет стратегической обороны, диктовавшейся по преимуществу численным превосходством французов, в 1813 году Веллингтон мог, наконец, перейти в наступление. В совокупности силы французов все еще превышали численность армии союзников, но инициатива безраздельно перешла к Веллингтону, и поскольку Россия и Пруссия готовились открыть кампанию в Германии, перед Францией возникла перспектива войны на два фронта против врагов, настроенных биться до конца.

В течение зимы 1812-1813 гг. Веллингтон разрабатывал планы весенней кампании с учетом свежих 5 тыс. солдат, присланных из Англии. Всего союзная армия насчитывала 81 тыс. штыков, плюс 25 тыс. испанцев, находящихся в непосредственном подчинении Веллингтона. Французы, объединившие, наконец, командование в руках короля Жозефа, располагали 200 тыс. человек, по большей части сконцентрированных на севере Испании, что облегчало их действия против Веллингтона. Последний планировал двинуться на север, огибая фланг французов, расположившихся между рекой Дуэро и городами Саморра и Вальядолид, по большой дуге. Для обеспечения этой стратегии Веллингтон решил перенести базу снабжения из Лиссабона в Сантандер на северном побережье Испании. Этим он не только сокращал коммуникационные линии, но и занимал позицию севернее фланга французов. Для осуществления этой операции генерал организовал ряд диверсий с целью сковать силы противника и не дать им объединиться. Активизировались действия партизан, а 18 тыс. корпус сэра Джона Мюррея (1768-1827) был высажен с моря у Таррагоны.

Новая кампания началась стремительным движением сил союзников, разделенных на три колонны в обход главной оборонительной линии французов, что позволило Хиллу взять 26 мая Саламанку. На следующий день король Жозеф в третий раз бежал из столицы, а Грэм 2 июня занял Саморру. Захваченные врасплох, чувствуя постоянную угрозу своему правому флангу, французы отошли к Бургосу. Веллингтон не собирался предпринимать очередную трудную осаду, и на этот раз обошел город, вынудив Жозефа вновь отойти, теперь на линию реки Эбро. Когда Грэм стал угрожать этой линии, Жозеф отступил еще дальше, к Витории, где и расположился 19 июня. Веллингтон преследовал его по пятам, и зная о приближающихся французских подкреплениях, решил атаковать Жозефа 21 числа.

Здесь же никакого движения союзников на север не будет, так как Наполеон заключив мир с Россией перебросит свои войска на Пиренейский п-ов.

Дела у французов шли плохо. Наполеон и сам понимал, что война на Полуострове фактически проиграна. В декабре, он с горечью писал: «Меня не интересует Испания, мне все равно, потеряю ли я или удержу эту страну...» Его волновали более серьезные проблемы: на северо-востоке части объединенных армий России, Пруссии, Австрии, Швеции и различных германских государств, отрекшихся от Наполеона после битвы при Лейпциге, готовились к переправе через Рейн и полномасштабному вторжению во Францию.

… 11 декабря Наполеон освобождает из заточения короля Фердинанда в обмен на обещание заключить мир. Обещание не будет выполнено.

Будет ли здесь Наполеон пытаться заключить сепаратный мир с испанцами, ведь позже он сам признавался, что «Эта несчастная война в Испании стала кровоточащей раной, первопричиной несчастий Франции»

[Sergio]

Там же читаем, что произошло позднее

Произошедшее позднее не отменяет факта наличия у Наполеона интересов в России - которые здесь пытались отрицать.

[КотКот]

Независимо от того, пойдет ли Русская Армия в Европу или не пойдет, континентальной блокады для России и Швеции уже не будет.

[moscow_guest]

Независимо от того, пойдет ли Русская Армия в Европу или не пойдет, континентальной блокады для России и Швеции уже не будет.

Тогда, такая дырявая, она теряет смысл и для самого Наполеона. Но пойти на мир с Англией он не может - потому что британцы после его эпик фейла, как пить дать, выдвинут неприемлемые условия. Итак, война с Британией продолжается, на границах с Пруссией и Мекленбургом французские таможни, император Франц оценивающе посматривает на своего зятя.

В России и Пруссии раздача слоноворденов.

[agnez]

Тогда, такая дырявая, она теряет смысл и для самого Наполеона.

Континентальная блокада сделалась идеей фикс у Наполеона, ради неё он вторгся на Пиренеи, захватил Далмацию, аннексировал Голландию и Нижний Рейн. Именно попытка заставить Россию продолжать следовать КБ была основной причиной кампании 1812 года.

Он не откажется от неё, как не желал отказываться и в реале, во время переговоров в Праге, в течении Плейсвицкого перемирия.

ИМХО, эта развилка нежизнеспособна, ибо стремление Наполеона создать новую державу Шарлемана всегда будет встречать сопротивление на континенте. А характер императора, не желавшего идти на хоть какой нибудь приемлемый компромис, вкупе с родившимся германским национализмом, стремлением русского царя раз и навсегда покончить с бонапартистской угрозой и желанием Лондона окончательно убрать давнего соперника, не оставляет ндежды на мир.

Изменено 25 Sep 2012 пользователем agnez

[литовец]

я уже писал, что нужен альтернативный Александр, либо живой Павел.2. Главная причина неудачи перемирия= уверенность России и Пруссии, что при помощи Австрии, они смогут победить Наполеона.

Изменено 25 Sep 2012 пользователем литовец