Предложение - за использование ИИ банить.

[glinkovski]

откуда-то выброшенным азотом..

При работе с азотом в газообразном состоянии необходимо помнить, что основной опасностью, исходящей от этого газа, является его способность незаметно и быстро вытеснять кислород из воздуха.
Азот составляет 78% атмосферы. Азот инертен и не поддерживает горение, однако он не поддерживает жизнь. . Азот может вытеснять кислород в окружающей среде, что приводит к удушью .

Изменено 2 September пользователем glinkovski

[VIR]

Азот инертен

Господь с вами! У него сколько электронов?

[glinkovski]

Господь с вами! У него сколько электронов?

Со мной..Семь..Молекулярный  Азот таки- инертен.С исключениями,разумеется.Атомарный-высокоактивен из за свободных связей..

атомы азота связаны между собой тремя ковалентными неполярными связями, причём одна из них — σ-связь и две π-связи

 

Упрощая- тут некчему- прицепится..Только ферменты,катализ или "особые условия"

 

за "фиксацию" атмосферного азота,тоесть перевод в форму ,с которой можно уже "Химичить"(аммиак),Габер- Нобеля получил..

Изменено 3 September пользователем glinkovski

[VIR]

Молекулярный  Азот таки- инертен.

Так небось до хрена чего инертно

[glinkovski]

до хрена чего инертно

Даже- Я..))

Не называйте Инертность- вялостью..
Это - Пассивность,Покой,Недеяние
Путь,что мостил нам-Будда
В Божественность

без усилий-
менять
состояния

 

Всего,что- угодно
Мнимого..сущного..

 

Мир по

Покою

находит

Допущенных..

 

))

Изменено 3 September пользователем glinkovski

[glinkovski]

сам придёт

Не могу не поблагодарить при всех Коллегу Сеня

За то,что пришел в тему и показал на интересных МНЕ примерах как увлекательно работать с ИИ...Получаю теперь огромное удовольствие...Поскольку качество гораздо высше 60 проц.той хрени,что мне в темах писали..))

Изменено 3 September пользователем glinkovski

[Neper]

Я думаю если существует какая-то разумная цивилизация которая нас слушает, то для нее мы будем выглядеть вроде Сен

будем-будем. Как Инки.

Если подумать, то согласно теории заурядности наших островов, т

А представьте, что инопланетянам нужно железо, и непеременно в форме оксида железа.

Проблема в том, что либо мы не знаем астрофизики, либо для синтеза золота по современным предствалениям - там нейтронные звезды должны столкнуться - и наши острова ничерта  не заурядные, а просто засыпаны прянностями.

 

[Neper]

 

Вот сейчас прилетел завоевательный флот( ну а с чего бы этому атласу прилетать почти  точно в плоскости эклиптики). Высадил зонды фон Неймана на Марсе, Венере, в системе Юпитера (специально в тот момент когда Земля в противостоянии, чтобы туземцы ни о чем не догадались) , и все готовьтесь к захвату. А как удачно выбран момент с политической точки зрения: Кто-то пытается вернуть старую провинцию, кто-то ослабить конкурента за счет того, кто пытается вернуть старую провинцию,кто-то имея по-видимому компромат на главу некоторой великой державы,через что полные гарантии абсолютной помощи ведет волюнтаристкую военную политику в своем регионе. На зонд всем плевать уже на умозрительном уровне.

 

PS

Может выделим в отдельную тему ??

Изменено 3 September пользователем Neper

[Sverv]

На зонд всем плевать уже на умозрительном уровне.

Это ж почти история экспансии осман в Европу.

[glinkovski]

. На зонд всем плевать

Давно и- по другому поводу..Но,мнится- в тему..

 

стая ломОв-клином
к Солнцу шла..
Земле- было
все равно

Стая ломОв- убила Звезду
в сердце пройдя,
на дно..

Как прежде,заняты мы суетой..
Но,теперь,
нам всегда
Темно..

[Егор Шевельов]

И вот в теме против нейросетей мы видим безудержный вал нейросетевого контента. Как же это показательно. Дотянулся треклятый Шпеер!.. Ну да мы ещё поборемся. Пластмассовый мир победил Макет оказался сильней Последний кораблик остыл Последний фонарик устал А в горле сопят комья воспоминаний О-о, моя оборона Солнечный зайчик стеклянного глаза О-о, моя оборона Траурный мячик нелепого мира Траурный мячик дешёвого мира Пластмассовый мир победил Ликует картонный набат Кому нужен ломтик июльского неба? О-о, моя оборона Солнечный зайчик незрячего мира О-о, моя оборона

В безнадёжном бою победителей нет.

   В безнадёжном бою кто погиб, тот и прав.

   Орудийным салютом восславили смерть -

   Открывая кингстоны, восславили флаг.

  

   И свинцовых валов полустёртая рябь

   Зачеркнула фальшборт и сомкнула края...

   Под последний торпедный бессмысленный залп

   Мы уходим в легенду из небытия.

  

   И эпоха пройдёт, как проходит беда...

   Но скользнёт под водою недобрая весть -

   И единственно верный торпедный удар

   Победителю скажет, что мы ещё здесь.

  

   И другие придут, это будет и впредь -

   Снова спорить с судьбой на недолгом пути.

   Их черёд воевать, их черёд умереть -

   Их черёд воскресать и в легенду идти.

[Сеня]

Может выделим в отдельную тему ??

выделяйте,

 

 

Изменено 3 September пользователем Сеня

[Javdet]

В Китае приняли закон, что в сети контент от ии должен помечаться 

[imnot]

Вот сейчас прилетел завоевательный флот

Продолжайте наблюдение.

[ясмин джакмич]

В Китае приняли закон, что в сети контент от ии должен помечаться 

Справедливо - потребителю надо знать что за фуфло ему втюхивают 

[glinkovski]

засыпаны прянностями.

ДА!

МЫ- прянности этого Мира...Как и было задумано ЕЮ,Творцом,Матерью Миров..

 

И даже тупой,не осознавший себя Головастик имеет  только свой,уникальный  Вкус и Запах...

Что уж говорить о мудрых Лягушках,повелительницах двух стихий..

))

Изменено 3 September пользователем glinkovski

[Сеня]

Ленин ВИ

 

Кризис форумной мысли: Техно-оппортунизм и гуманитарное ликвидаторство как два лика одной мелкобуржуазной стихийности 

 

Тот, кто взялся бы сегодня за беспристрастное изучение умственной жизни хотя бы одного, произвольно взятого, сетевого сообщества, специализирующегося на так называемой «альтернативной истории», не мог бы не заметить явлений самого острого, самого глубокого кризиса. Мы видим не просто отдельные споры, не частные разногласия по тому или иному вопросу моделирования исторических развилок, — нет, мы видим картину полного идейного разброда, картину ожесточенной фракционной борьбы, расколовшей, казалось бы, монолитное и спаянное общими интересами сообщество на два непримиримых, яростно враждующих лагеря. Взаимные обвинения, переход на личности, апелляции к «здравому смыслу» и «морали», полная неспособность одной стороны понять самые основы аргументации другой, — все это симптомы, которые с неотвратимой ясностью указывают на то, что кризис этот имеет не случайный, не поверхностный, а глубокий, органический и, по всей видимости, объективный характер.

Простое обывательское, мещанское сознание, разумеется, сведет все дело к «склочности характеров» отдельных участников, к «неумению вести дискуссию» или, в лучшем случае, к «разнице во вкусах». Но для марксиста, для всякого мыслящего человека, привыкшего искать за пестротой мнений и психологических аберраций материальные, объективные причины, такой ответ не может быть удовлетворительным. Задача научного анализа состоит не в том, чтобы сетовать на симптомы болезни, а в том, чтобы вскрыть ее корень. И корень этот лежит не в психологии, а в экономике, — если понимать под «экономикой» в данном частном случае всю совокупность способов производства того специфического продукта, который создается и потребляется на данном ресурсе, то есть информационного контента.

Что же произошло в «экономическом» базисе нашего маленького форумного мирка? Произошла настоящая техническая революция, по своему значению вполне сравнимая с изобретением печатного станка или паровой машины в масштабах большого, реального мира. Произошло то, что в руки широчайших масс участников было передано новое, невиданное доселе по своей мощи средство производства — общедоступные генеративные нейронные сети, так называемый искусственный интеллект (ИИ). Прежде процесс создания контента — будь то аналитическая статья, литературное произведение или даже простая компиляция фактов — требовал от производителя (автора) значительных затрат личного времени, эрудиции, определенных навыков и талантов. Эти затраты составляли объективную основу ценности продукта и служили своего рода «имущественным цензом», отделявшим производителей контента от его потребителей. Теперь же появилось средство производства, способное генерировать гигантские объемы текста, формально вполне осмысленного и гладко написанного, за единицу времени, несоизмеримо меньшую, чем требовалось ранее. Произошел колоссальный скачок в развитии «производительных сил» сообщества.

И вот здесь-то, именно в этом пункте, мы подходим к самой сути разразившегося кризиса. Классический закон марксизма гласит, что на известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, которые из форм развития производительных сил превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. То, что мы наблюдаем на форуме, есть точнейшая, почти лабораторная иллюстрация этого закона. Старые «производственные отношения» — то есть вся система неписаных правил, авторитетов, критериев оценки, понятий об «авторстве», «оригинальности», «трудозатратах», — вся эта идеологическая надстройка, выросшая на базе старых, «ручных», кустарных методов производства контента, пришла в вопиющее, нестерпимое противоречие с новым, машинным, почти промышленным способом его создания. Общественное бытие форума изменилось, и с железной необходимостью за этим последовал переворот в его общественном сознании.

Старые мерки оказались неприменимы. Как оценивать произведение, на создание которого один автор потратил месяц кропотливого труда в архивах, а другой — полчаса на формулировку запросов к нейросети, если формально оба текста выглядят одинаково убедительно для неискушенного читателя? Что теперь считать «авторством» — акт непосредственного написания или акт постановки задачи машине? Где граница между добросовестным использованием нового инструмента и вульгарным, бездумным плагиатом у алгоритма? Все эти вопросы, свалившиеся на сообщество разом, и породили тот хаос и ту сумятицу в умах, которая вылилась в формирование двух фракционных группировок.

Повторим еще раз: возникшая полемика — не есть результат недоразумения или злой воли. Она есть необходимое и неизбежное идеологическое отражение объективного, материального конфликта между новыми производительными силами (ИИ) и старыми производственными отношениями (укоренившимися представлениями о творчестве и ценности контента). Отсюда и та ярость, та непримиримость спорящих сторон. Каждая из них, сама того не сознавая, защищает определенный, объективно сложившийся способ существования и отстаивает свои, вполне «материальные» интересы в рамках форумной иерархии. Именно поэтому любые попытки «примирить» враждующие лагеря посредством увещеваний, призывов к «взаимному уважению» и прочей сентиментальной чепухи заранее обречены на самый жалкий провал. Нельзя примирить противоречие, заложенное в самом экономическом базисе. Его можно только разрешить, причем разрешить в пользу нового, прогрессивного способа производства, сознательно выработав и закрепив соответствующие ему новые производственные отношения.

Какова же главная задача настоящей статьи? Она состоит отнюдь не в том, чтобы занять ту или иную сторону в этой стихийно развернувшейся борьбе. Подобный подход был бы крайне ненаучным и бесплодным. Задача подлинного аналитика, стоящего на позициях диалектического материализма, заключается в ином.

Во-первых, необходимо дать строгий и беспощадный анализ обеих враждующих фракций. Нужно сорвать с них идеологические покровы, отбросить в сторону их громкие лозунги и пышные фразы о «прогрессе» или, наоборот, о «защите гуманизма», и вскрыть подлинную социально-психологическую, если не сказать классовую, сущность каждой из этих группировок. Нужно показать, из каких слоев форумного «общества» они черпают свои силы и чьи объективные интересы они, сознательно или бессознательно, выражают.

Во-вторых, необходимо доказать, что эти две, на первый взгляд смертельно враждебные друг другу, группировки — сторонники необузданного внедрения ИИ и его ярые, панические противники — на самом деле представляют собой не что иное, как два отклонения от единственно верной, научной линии. Нужно показать их внутреннее, диалектическое единство. Нужно со всей ясностью продемонстрировать, что обе они произрастают из одного и того же гнилого корня — из мелкобуржуазного, индивидуалистического мировоззрения, из неспособности мыслить исторически и диалектически, из панического страха перед объективными законами развития, из подчинения стихийности вместо сознательной организации. Одна сторона стихийно плетется в хвосте у технологии, другая — стихийно шарахается от нее в ужасе. Но и та, и другая одинаково рабски подчиняются стихийности процесса, оказываясь не в силах подняться до его научного понимания и сознательного контроля.

И, в-третьих, на основе этого анализа необходимо сформулировать и предложить всем здоровым, мыслящим, подлинно прогрессивным силам сообщества ту самую единственно верную, марксистскую линию поведения. Линию, которая отвергает обе крайности — и оппортунистическое заигрывание с технологией, и ликвидаторскую капитуляцию перед ней. Линию, которая ставит своей целью не запрет и не обожествление нового «средства производства», а его сознательное овладение и планомерное подчинение интересам всего сообщества, интересам развития подлинно научного, глубокого и содержательного исторического знания.

Только такая постановка вопроса способна вывести сообщество из тупика, в который его завела стихийная игра экономических сил и ее идеологических отражений. Разобраться в сущности техно-оппортунизма справа и гуманитарного ликвидаторства слева, понять их общие корни и противопоставить их разброду и шатаниям целостную, продуманную программу — такова неотложная задача, стоящая сегодня на повестке дня. К ее решению мы и переходим.

 

Часть II. «Правый уклон»: Техно-оппортунизм и его идейное убожество.

Переходя теперь к конкретному анализу тех идейных течений, которые порождены были объективным кризисом, мы должны, по всем правилам научной методологии, начать с того течения, которое выступает под наиболее «прогрессивной», наиболее крикливой и, как мы покажем ниже, наиболее фальшивой вывеской. Мы говорим о том уклоне, который можно и должно определить как техно-оппортунизм. Всякий оппортунизм, в чем бы он ни проявлялся, имеет одну общую, родовую черту: он есть принесение в жертву коренных, долговременных интересов движения сиюминутным, кажущимся выгодам. Оппортунист всегда гонится за тактическим успехом ценой стратегического поражения. Он всегда предпочитает легкий, но гнилой компромисс трудной, но необходимой принципиальной борьбе. Техно-оппортунизм на нашем форуме есть точнейшее проявление этой общей закономерности в специфических условиях информационной борьбы. Его главный, хотя и не всегда открыто высказываемый лозунг, его альфа и омега, предельно прост: «Искусственный интеллект — это свершившийся факт, могучий инструмент, и наша задача — не рефлексировать, а максимально быстро и эффективно использовать его для наращивания объемов контента». Вся их «теория» сводится к этому убогому, филистерскому практицизму.

Прежде чем разбирать по косточкам их жалкие софизмы, выдаваемые за аргументацию, необходимо вскрыть социально-психологическую базу этого течения. Откуда оно черпает свои силы? Кто составляет его массовую армию? Ответ ясен для всякого, кто не боится смотреть правде в глаза. Опорой техно-оппортунизма являются прежде всего те элементы форумного сообщества, которых можно условно назвать «контент-мейкерами» мелкобуржуазного, ремесленнического типа. Это тот «мелкий хозяйчик» от альтернативной истории, для которого главным мерилом успеха является не глубина проникновения в историческую материю, не научная добросовестность и не оригинальность вывода, а чисто количественные, рыночные показатели: количество созданных тем, объем текста, частота публикаций и, как венец всего, — сумма «лайков» и положительных комментариев. Его психология — это психология мелкого лавочника, для которого оборот капитала важнее качества товара. Он не производит знание в подлинном, высоком смысле этого слова; он торгует текстовым товаром, и чем быстрее и дешевле он сможет этот товар произвести, тем более успешным он себя ощущает в рамках стихийной, анархической конкуренции форумного «рынка».

Именно для этого слоя появление нейронных сетей стало настоящим золотым дождем. То, что раньше требовало недель упорного труда, — сбор фактуры, компиляция источников, написание связного текста, — теперь может быть произведено за несколько часов. ИИ для такого «производителя» — это не инструмент познания, а идеальный станок для штамповки рыночного продукта. Он дает ему колоссальное конкурентное преимущество перед теми, кто продолжает работать по-старинке, «вручную». Он позволяет ему завалить форум своим товаром, создать иллюзию кипучей деятельности, завоевать внимание невзыскательной публики и, таким образом, увеличить свой «символический капитал». Именно поэтому всякая попытка поставить вопрос о качестве, об этике, о границах применения нового инструмента встречается им с такой животной, инстинктивной враждебностью. Ведь это есть прямое посягательство на основы его экономического процветания, на его право беспрепятственно эксплуатировать новую технологическую «золотую жилу». Психология этого типа — это психология нувориша, дорвавшегося до легких денег и бешено защищающего свое право тратить их без оглядки на какие-либо «высокие материи». В этом — вся классовая (социально-психологическая) подоплека техно-оппортунизма. Все остальное — лишь идеологическое прикрытие этой голой, циничной погони за эффективностью в ущерб идейной глубине.

Рассмотрим теперь главные софизмы, при помощи которых техно-оппортунисты пытаются защитить свою, с позволения сказать, позицию. Их теоретическое убожество прямо-таки поразительно.

Первый и главный тезис — тезис о «демократизации» творчества. Нам с самым серьезным видом заявляют, что ИИ, дескать, уравнивает шансы. Он дает возможность новичку, не обладающему обширными знаниями или литературным талантом, сразу же создавать контент «на уровне» признанных мастеров. Он разрушает кастовую замкнутость «старожилов» и открывает дорогу широким массам. Какая трогательная забота о «маленьком человеке»! Но давайте сорвем с этого аргумента его фиговый листок. О какой, собственно, демократии здесь идет речь? Речь идет о чисто буржуазном, формальном суррогате подлинной демократии. Да, каждому в руки дали «избирательный бюллетень» в виде доступа к нейросети. Но означает ли это подлинное народовластие в сфере мысли? Ни в малейшей степени! На деле мы видим подмену подлинной демократии знаний, которая достигается упорным трудом, учебой, критическим освоением культуры, — самой пошлой охлократией, властью толпы, генерирующей бездумные тексты. Это не возвышение новичка до уровня мастера, а низведение самого понятия «мастерство» до уровня оператора машины. Вместо того чтобы учиться плавать, каждому выдали надувной круг — и объявили это триумфом мореходства. Результатом такой «демократизации» является не расцвет творчества, а его девальвация, чудовищное засорение информационного пространства потоками однотипных, безликих, компилятивных текстов, в которых тонет всякая живая, оригинальная мысль. Это не демократия, а анархия невежества, прикрытая технологической фикцией.

Второй тезис, не менее фальшивый, — тезис о «нейтральности инструмента». «ИИ — это всего лишь молоток, — поучают нас оппортунисты. — Молоток можно использовать для строительства дома, а можно для убийства. Виноват ли в этом молоток? Нет, виноват тот, кто его использует. Точно так же и ИИ — он ни плох, ни хорош, он просто инструмент». Этот, казалось бы, железный довод рассыпается в прах при первом же соприкосновении с диалектикой. Да, в абстрактном, вырванном из всякого контекста мире инструмент нейтрален. Но мы-то живем не в абстрактном мире! Мы живем в конкретном «обществе» со своими сложившимися отношениями, целями и ценностями. И в этом обществе всякий новый инструмент немедленно вписывается в существующую систему и начинает служить господствующим в ней интересам. Появление в руках мелкого ремесленника парового станка не просто дает ему «нейтральную» возможность производить больше сукна; оно с железной необходимостью толкает его на путь капиталистического производства, заставляет его гнаться за прибылью, разорять конкурентов и превращать своих вчерашних товарищей в наемных рабочих. Точно так же и ИИ в условиях стихийного форумного «рынка» — это не «просто молоток». Это инструмент, который объективно, независимо от воли и сознания отдельных пользователей, служит делу интенсификации производства текстового товара ради накопления символического капитала. Он поощряет скорость, а не глубину; объем, а не качество; компиляцию, а не анализ. Пытаться вывести технологию за рамки общественной критики, объявить ее «нейтральной» — значит заниматься самым жалким идеалистическим фокусничеством, значит закрывать глаза на то, как производственные силы самым прямым и непосредственным образом определяют производственные отношения и идеологию.

Третий, и, пожалуй, самый пошлый тезис — тезис об «ускорении прогресса». Сторонники этого взгляда с упоением рассказывают нам о тех головокружительных перспективах, которые открывает ИИ. Можно, дескать, в один миг проанализировать гигантские массивы данных, сопоставить сотни источников, смоделировать десятки исторических сценариев. Все это преподносится как безусловное благо, как синоним развития. Но и здесь мы видим то же механистическое, антидиалектическое мышление, неспособное отличить количественный рост от качественного скачка. Да, ИИ позволяет наращивать объемы информации. Но является ли это само по себе прогрессом? Тысяча пустых, сгенерированных по одному шаблону текстов о причинах падения Рима продвинут ли наше понимание этого вопроса хотя бы на один миллиметр по сравнению с одной-единственной глубокой, выстраданной работой классического историка? Разумеется, нет. Прогресс в знании — это не накопление сырых фактов, а выработка новой, более высокой теории, нового, более глубокого метода их осмысления. А именно эту, самую важную, человеческую сторону работы — сторону теоретического синтеза, постановки проблемы, выработки оригинальной концепции — оппортунисты и выносят за скобки. Для них бездумное, механическое наращивание информационного шума и есть «прогресс». Они не понимают или делают вид, что не понимают, того основного закона диалектики, что переход количества в качество не происходит сам собой, автоматически. Без руководящей роли человеческой мысли, без строгой теоретической дисциплины, этот количественный рост ведет не к прогрессу, а к своей противоположности — к регрессу, к обессмысливанию самого процесса познания, к утоплению истины в океане пустословия.

Таким образом, вся «теоретическая» база техно-оппортунизма предстает перед нами во всем своем идейном убожестве. Это есть не что иное, как эклектическая мешанина из буржуазного либерализма («демократизация»), вульгарного позитивизма («нейтральность инструмента») и механистического материализма («прогресс как накопление»). И вся эта идейная каша служит лишь одной цели: оправдать и узаконить стихийную, хищническую практику погони за количественными показателями, которая составляет самую суть социально-психологического типа форумного «мелкого хозяйчика».

Наш вывод может быть только один. Техно-оппортунизм, рядящийся в тогу прогрессорства и новаторства, на деле есть самое реакционное, самое вредное явление в идейной жизни сообщества. Это есть проявление той самой мелкобуржуазной стихийности, которая всегда пасует перед трудностями теоретической работы и предпочитает идти по линии наименьшего сопротивления. Это есть самый настоящий хвостизм — позорная политика плетения в хвосте у технологической моды, рабское преклонение перед стихийным ходом вещей вместо сознательного стремления овладеть этим ходом и подчинить его высшим целям. Бороться с этим уклоном, беспощадно разоблачать его софизмы, показывать его истинную, убогую классовую природу — есть первейший долг всех сознательных и последовательных сторонников подлинного, а не мнимого, прогресса.

Изменено 3 September пользователем Сеня

[Сеня]

Часть III. «Левый уклон»: Гуманитарное ликвидаторство и его реакционная сущность.

Если техно-оппортунизм представляет собой пошлую, трусливую капитуляцию перед стихийностью технологического прогресса, то тот уклон, который мы должны теперь подвергнуть самому беспощадному анализу, на первый взгляд, кажется его полной противоположностью. Мы говорим о том течении, которое выступает с громкими, крикливыми, подчас истерическими лозунгами, требуя ни много ни мало, как полного и безоговорочного запрета на использование нейронных сетей, изгнания их из храма чистого творчества, предания анафеме всякого, кто осмелится прикоснуться к этому «дьявольскому» инструменту. Это течение, прикрывающееся ультрагуманистической, а порой и ультрареволюционной фразеологией, мы должны определить как гуманитарное ликвидаторство. Ибо суть его политики состоит именно в ликвидации, в бегстве с поля боя, в паническом отказе от борьбы за овладение новым оружием и в попытке попросту «отменить» объективную реальность путем административных запретов и морального террора.

И здесь мы сразу же сталкиваемся с важнейшим диалектическим парадоксом. Это течение, которое по своей фразеологии кажется «более левым», более радикальным и бескомпромиссным, чем даже самая здоровая и последовательная критика, на деле, по своему объективному содержанию, оказывается неизмеримо более правым, более реакционным и вредным, чем даже открытый оппортунизм. Ибо если оппортунист хотя бы плетется в хвосте у прогресса, пусть и не понимая его законов и последствий, то ликвидатор прямо и открыто тащит все сообщество назад, в прошлое, к отжившим, кустарным методам производства, к цеховой замкнутости и средневековому мракобесию. В этом и состоит «детская болезнь „левизны“» в наших форумных условиях: под маской крайней принципиальности скрывается полное непонимание диалектики исторического процесса, мелкобуржуазный испуг перед его трудностями и противоречиями.

Какова же социальная база этого, с позволения сказать, «ультрареволюционного» течения? Кто те слои, которые с такой яростью ополчились на технический прогресс? И здесь анализ дает нам ответ с предельной ясностью. Опорой гуманитарного ликвидаторства является прежде всего прослойка форумных «старожилов»-архаиков, своего рода «рабочая аристократия» от альтернативной истории. Это те «мастера», чей авторитет, чей «символический капитал», накопленный годами, а то и десятилетиями, целиком и полностью зиждется на старых, «ручных» методах работы. Их сила — в их эрудиции, помноженной на усидчивость; их монополия — в их умении кропотливо работать с источниками, выстраивать сложные тексты, владеть литературным слогом. Десятилетиями они были бесспорными властителями дум, законодателями мод, высшей инстанцией, к которой апеллировали новички. Вся сложившаяся система «производственных отношений» была выстроена под них и для них.

И вот, на их глазах происходит катастрофа. Появляется «станок», который грозит в один миг обесценить все их уникальное, как им казалось, мастерство. То, на что они тратили месяцы, теперь может быть сымитировано за часы. Их монополия на производство сложного контента рушится. Их статус оказывается под угрозой. Возникает вполне реальная, материальная опасность того, что их вытеснят с рынка новые, более «эффективные» производители, пусть даже и производящие суррогат. И вся та паника, весь тот ужас, который мы видим в их выступлениях, есть идеологическое отражение этого вполне материального, шкурного страха. Это вопль цехового мастера, видящего, как под стенами его мастерской вырастает фабрика, которая завтра оставит его без куска хлеба. Именно этот страх, этот консервативный инстинкт защиты своей привилегии, своего устоявшегося положения, и является подлинным двигателем гуманитарного ликвидаторства. А все их высокопарные речи о «душе», «творчестве» и «этике» — не более чем идеологическая драпировка, призванная прикрыть эту голую, убогую правду.

Давайте же безжалостно разберем те три кита, на которых покоится вся аргументация этих перепуганных реакционеров.

Первый и центральный их догмат — это вопль о «смерти творчества». Нам с трагическим пафосом вещают о том, что использование ИИ убивает в человеке творческое начало, превращает автора в простого оператора, профанирует священный и таинственный акт созидания. Творчество, в их представлении, это нечто иррациональное, мистическое, это «божественная искра», которая либо есть, либо ее нет. И всякое соприкосновение с «бездушной машиной» эту искру гасит. Какая бездна идеалистического вздора! Здесь мы имеем дело с самой настоящей фетишизацией процесса при полном игнорировании результата и цели. Для них важен не сам продукт — новый вывод, оригинальная мысль, свежий взгляд, — а то, какими муками, каким «потом и кровью» он был рожден. Это психология средневекового монаха-переписчика, для которого ценность книги определяется не ее содержанием, а количеством мозолей, натертых при ее копировании.

Марксистский, материалистический взгляд на творчество прямо противоположен этому поповскому мракобесию. Творчество — это не мистический акт, а высшая форма целенаправленной человеческой деятельности по преобразованию материала, будь то глина скульптора, звуки композитора или, в нашем случае, историческая информация. И всякий инструмент, который позволяет производить это преобразование более эффективно, который освобождает человека от черновой, рутинной работы и позволяет ему сосредоточиться на главном — на постановке задачи, на выработке концепции, на синтезе и выводах, — такой инструмент есть благо, есть орудие прогресса. Представьте себе астронома, который отказался бы от телескопа, заявив, что тот «убивает творчество» наблюдения за звездами невооруженным глазом! Представьте математика, который отверг бы компьютер для сложных вычислений, провозгласив, что истинное творчество — это счет на счетах! Абсурдность этих примеров очевидна. Но наши гуманитарные ликвидаторы занимаются именно этим: они фетишизируют устаревший, кустарный способ производства и объявляют его единственно «творческим», пытаясь затормозить неизбежный процесс развития производительных сил.

Второй аргумент, тесно связанный с первым, — это апелляция к «этической неполноценности» машинного текста. Нас пытаются усовестить, взывая к абстрактным, внеисторическим понятиям «честности», «души», «подлинности». Текст, созданный человеком, — он, дескать, «теплый», «живой», в него «вложена душа». А текст, сгенерированный машиной, — он «холодный», «мертвый», это обман и фальшивка. Это уже даже не просто идеализм, это — чистейшей воды мещанская сентиментальность, перенесенная в область теории познания. Что такое «душа» в тексте с научной точки зрения? Это оригинальность мысли, глубина анализа, стройность логики, точность формулировок. И если человек, используя ИИ как инструмент для обработки гигантского массива данных, приходит к более глубокому и оригинальному выводу, чем тот, кто работал «вручную», то в каком из этих двух текстов будет больше «души» и «творчества»? Ответ очевиден для всякого, кто не находится в плену мистических предрассудков. Апелляция к «честности» — это и вовсе верх лицемерия. Что «честнее»: потратить год на ручную компиляцию фактов, которые уже сто раз были скомпилированы до тебя, или за час получить эту же компиляцию от машины и потратить освободившийся год на ее теоретическое осмысление? Ликвидаторы, ратуя за «честность» ручного труда, на деле защищают право на самый нечестный, самый непроизводительный расход человеческой энергии, на бессмысленное «переливание из пустого в порожнее». Их «этика» — это этика ремесленника, боящегося конкуренции, а не этика ученого, стремящегося к истине.

Наконец, третий аргумент — это юридическое крючкотворство и панический крик о «неизбежном плагиате». Здесь ликвидаторы сбрасывают с себя тогу философов и моралистов и предстают перед нами в своем истинном обличье мелких лавочников, трясущихся над своей интеллектуальной собственностью. Они пытаются загнать совершенно новое, революционное явление в прокрустово ложе старых, донельзя устаревших понятий об авторском праве. Они устраивают «охоту на ведьм», выискивая в текстах «машинные» обороты, требуя от каждого автора клятвенных заверений в своей «чистоте». Это жалкая и смешная тактика. Они не понимают или делают вид, что не понимают того, что новые производительные силы с неизбежностью требуют выработки новой этики и новых «правил игры». Пытаться регулировать использование нейросетей законами, придуманными для эпохи гусиного пера, — это то же самое, что пытаться регулировать автомобильное движение правилами для конных экипажей. Результатом может быть только хаос, нелепые запреты и торможение развития. Вместо того чтобы серьезно и коллективно обсуждать, что именно считать плагиатом в новых условиях, где проходит грань между использованием инструмента и кражей чужой мысли, — они требуют одного: тотального запрета. Это — политика страуса, прячущего голову в песок от надвигающейся реальности. Это — отказ от всякой мыслительной работы, капитуляция перед сложностью задачи.

Таким образом, мы видим, что гуманитарное ликвидаторство, при всем своем «левом», радикальном крике, на деле является глубоко реакционным, антипрогрессивным течением. Оно тянет сообщество назад, к кустарщине, к фетишизации отживших методов, к цеховой замкнутости и интеллектуальному застою. В основе его лежит не забота о чистоте творчества, а самый примитивный, мещанский страх перед конкуренцией, страх «старой гвардии» потерять свои привилегии. Это есть проявление реакционного мещанского романтизма, который идеализирует прошлое и панически боится объективной, сложной, противоречивой реальности. И наш долг — со всей решительностью бороться с этой реакционной заразой, разоблачая ее идеалистическую сущность и показывая, что ее путь — это путь в никуда, путь к деградации и смерти форумной мысли.

 

Часть IV. Диалектическое единство оппортунизма и ликвидаторства.

Тот поверхностный наблюдатель, который, не вооружившись единственно верным методом диалектического материализма, взялся бы судить о происходящей на наших глазах идейной борьбе, неизбежно пришел бы к самому ложному и пошлому выводу. Что, казалось бы, может быть более противоположным, более непримиримым, чем позиции двух рассмотренных нами фракций? С одной стороны — оголтелые апологеты технического «прогресса», готовые утопить всякую мысль и всякое качество в безбрежном океане машинной генерации; циники и практики, для которых существует лишь один бог — эффективность. С другой стороны — не менее оголтелые кликуши и ретрограды, в мистическом ужасе шарахающиеся от всякой новой технологии, готовые сжечь на костре «священной гуманитарной инквизиции» любого, кто посмеет взять в руки новый инструмент. Одна партия кричит: «Вперед, без всяких правил и ограничений!». Другая вопит: «Назад, к ручному труду и дедовским методам!». Казалось бы, перед нами классическая, хрестоматийная борьба нового со старым, прогресса с реакцией.

Это — глубочайшая ошибка, худший вид оптического обмана в политике и идеологии. Задача марксиста как раз и состоит в том, чтобы за этой внешней, крикливой, бросающейся в глаза противоположностью вскрыть внутреннее, глубинное, подчас неосознаваемое самими участниками единство. Истина же заключается в том, что техно-оппортунизм и гуманитарное ликвидаторство, эти, казалось бы, смертельные враги, на деле являются не более чем двумя сторонами одной и той же медали. Они — близнецы-братья, плоть от плоти и кровь от крови одного и того же идейного убожества, одного и того же теоретического банкротства. Они — не противоположности, а лишь два полюса одной и той же мелкобуржуазной стихийности, одного и того же рабского преклонения перед силой внешних обстоятельств. И наша задача теперь — доказать это с неумолимой логикой.

В чем же состоит этот общий корень, из которого произрастают и правый, и «левый» уклоны? Этот общий корень — глубоко идеалистический, фетишистский подход к самой технологии. И оппортунисты, и ликвидаторы, несмотря на всю разницу в их практических лозунгах, совершают одну и ту же фундаментальную философскую ошибку: они рассматривают искусственный интеллект не как объект, не как мертвый инструмент в руках общественного коллектива, который должен быть сознательно им освоен и подчинен, а как некий самодовлеющий субъект, как «вещь в себе», как некую внешнюю, таинственную силу, которая сама диктует людям свою волю.

Вспомните, как Маркс описывал товарный фетишизм. В условиях стихийного рынка продукты человеческого труда представляются людям некими самостоятельными существами, одаренными собственной жизнью, вступающими в отношения друг с другом и с людьми. Точно такое же явление, только в области технологии, мы наблюдаем и здесь. ИИ перестает быть в их сознании просто сложным калькулятором, продуктом человеческого гения, который можно и должно поставить на службу человеку. Нет, он превращается в фетиш, в идола.

И вот здесь-то и происходит раскол на две секты идолопоклонников. Техно-оппортунисты — это те дикари, которые этому новому, могущественному идолу слепо поклоняются. Они видят в нем высшую силу, законам которой нужно немедленно и безропотно подчиниться. Их лозунг: «Прогресс неостановим!» — есть на деле формула полной и безоговорочной капитуляции. Они не говорят: «Мы должны овладеть этим прогрессом и направить его», нет, они говорят: «Мы должны приспособиться к нему, встроиться в него». Это психология раба, который восхищается силой своего господина и видит высшую доблесть в том, чтобы угадывать и исполнять его желания. Они не субъекты исторического процесса, они — его пассивные объекты, радостно несущиеся в потоке, не спрашивая, куда он их несет. Их «прогрессивность» — это прогрессивность щепки, плывущей по течению бурной реки.

А кто такие гуманитарные ликвидаторы? Это те же самые дикари, только принадлежащие к другой секте. Их идол — тот же самый ИИ, но для них это не доброе, а злое божество. Это — демон, молох, который пришел, чтобы пожрать их души и разрушить их уютный мирок. И что же они противопоставляют этой демонической силе? Сознательную борьбу за ее подчинение? Разработку научной теории ее использования? Нет! Они противопоставляют ей только одно — паническое бегство, заклинания и попытку «запретить» самого демона. Их позиция так же пассивна, так же рабски подчинена внешним обстоятельствам, как и позиция оппортунистов. Они точно так же не видят себя субъектами, способными овладеть ситуацией. Они — лишь жертвы, которые могут либо покориться злой силе, либо попытаться отгородиться от нее магическим кругом запретов. Это психология крестьянина из темной деревни, который, боясь лешего, не осушает болото, а лишь вешает на свой дом чеснок и читает заговоры. И те, и другие — и восторженные поклонники, и перепуганные хулители — в равной степени являются рабами технологического фетиша, ибо и те, и другие отказываются от единственно человеческой, единственно разумной позиции — позиции хозяина, который берет мертвый инструмент и заставляет его служить своим сознательным целям.

Вот где собака зарыта! Их общий корень — идеализм, отказ от материалистического понимания истории, в которой именно люди, именно общественный коллектив является единственным подлинным творцом и субъектом. И те, и другие отводят эту решающую роль мертвой технологии, превращая ее в мистическую силу, а человеку оставляя лишь выбор между раболепным служением и паническим бегством. Именно поэтому их борьба так бесплодна. Это спор двух рабов о том, хорош их господин или плох, но ни одному из них не приходит в голову мысль о том, что можно свергнуть господина и самому стать хозяином.

Из этого фундаментального единства их философской позиции с железной необходимостью вытекает и их практическое, политическое единство. В диалектике есть закон единства и борьбы противоположностей. Но есть и ситуации, когда борьба двух ложных противоположностей не ведет к развитию, а лишь создает порочный круг, в котором одна крайность питает и усиливает другую. Именно такую картину мы и наблюдаем в нашем случае.

Давайте проследим эту гибельную механику шаг за шагом. Начинает, как правило, правый оппортунист. Дорвавшись до нового инструмента, он, в погоне за дешевым «успехом», начинает заваливать форум потоками сырого, бездумного, сгенерированного по одному шаблону контента. Он делает это под флагом «новаторства» и «эффективности». Каков объективный результат этой деятельности? У огромного числа здравомыслящих участников возникает совершенно справедливое, законное чувство омерзения. Они видят, как обесценивается труд, как форум превращается в помойку, как тонут в море пустословия редкие островки подлинной мысли. Они видят не прогресс, а явную и очевидную деградацию.

И вот на этой-то почве, на этом совершенно законном негодовании, и вырастает, как гриб после дождя, влияние «левого» ликвидатора. Он приходит к этим возмущенным, но теоретически невооруженным людям и говорит: «Ага! Вы видите? Вот оно, лицо вашего „прогресса“! Машина пришла, чтобы уничтожить все человеческое! Я же вас предупреждал! Единственное спасение — полный, тотальный запрет! Каленым железом выжечь эту заразу! Всякий, кто использует ИИ — враг и вредитель!». И его слова находят отклик. Бездумная практика оппортунистов становится лучшим, неотразимым аргументом в руках реакционеров. Каждый новый пустой, сгенерированный текст — это вода на мельницу ликвидаторства. Оппортунизм своей стихийностью сам роет себе могилу и сам создает армию для своего злейшего врага.

Но на этом диалектика не останавливается. Что происходит дальше? Ликвидаторы, получив поддержку, переходят в наступление. Они начинают свою «охоту на ведьм». Они требуют не выработки разумных правил, а именно тотальных запретов. Они создают в сообществе атмосферу подозрительности, доносительства и морального террора. Всякий эксперимент, всякая попытка осмысленного, творческого применения нового инструмента заранее объявляется преступлением. И каков результат этой деятельности?

Результат оказывается прямо противоположным их целям. Огромная масса колеблющихся, тех участников, которые не являются ни сознательными оппортунистами, ни упертыми ретроградами, — эта масса начинает отшатываться уже от самих ликвидаторов. Обыкновенный, средний участник, видя этот истерический фанатизм, эту готовность жечь и запрещать, этот откровенный обскурантизм, пугается. Он не хочет участвовать в этой инквизиции. И куда же он идет? Он идет искать защиты в лагере тех, кто говорит хотя бы о свободе и отсутствии запретов. И он неизбежно попадает в объятия к оппортунистам! Ведь оппортунисты теперь предстают в самом выгодном свете. На фоне диких криков ликвидаторов их пошлая философия «простого инструмента» начинает казаться верхом здравомыслия и умеренности. Они получают возможность разыгрывать из себя «партию разума», партию, защищающую свободу творчества от реакционных мракобесов. Таким образом, ликвидаторство своей «левой» дубиной само загоняет в лагерь правых оппортунистов всех тех, кто мог бы стать союзником в борьбе за сознательную, осмысленную политику.

Вот он, этот порочный круг, эта дьявольская карусель во всей ее красе! Правый оппортунизм своей пошлой практикой порождает «левое» ликвидаторство. «Левое» ликвидаторство своей реакционной истерикой толкает массы в объятия правого оппортунизма. И так до бесконечности. Сообщество разрывается между двумя полюсами одной и той же глупости, и в этой бесплодной борьбе полностью парализуется всякая конструктивная, созидательная работа. Пока эти две фракции выясняют отношения, драгоценное время уходит, и стихийный процесс — либо деградации от мусорного контента, либо застоя от тотальных запретов — идет своим чередом.

Наш вывод, таким образом, должен быть предельно ясен. Борьба исключительно с одной из этих крайностей без понимания их общего корня не только бесполезна, но и вредна. Бить только по оппортунистам — значит лить воду на мельницу ликвидаторов. Бить только по ликвидаторам — значит расчищать дорогу для оппортунистов. Это не выход из кризиса, а лишь вечное блуждание в его лабиринтах. Единственно верная, единственно научная линия состоит в том, чтобы нанести главный удар по тому, что их объединяет, — по их общему идеалистическому, фетишистскому, рабскому отношению к технологии. Необходимо противопоставить их стихийности и панике — сознательность и организацию. Необходимо наголову разбить обе эти враждебные подлинному прогрессу фракции и предложить сообществу третий путь — путь научного анализа, коллективной дисциплины и сознательного овладения новыми производительными силами. О том, в чем конкретно состоит этот путь, мы и поговорим в заключительной части нашей статьи.

[Сеня]

Часть V. Заключение. Задачи здоровых сил сообщества. Программа-минимум.

Итак, мы проделали необходимую, хотя и неблагодарную, работу по анатомированию тех идейных уродцев, которых породил нынешний кризис форумной мысли. Мы вскрыли мелкобуржуазную, обывательскую сущность правого техно-оппортунизма, с его рабским преклонением перед технологической модой и погоней за дешевой популярностью. Мы сорвали фальшивую, ультрареволюционную маску с «левого» гуманитарного ликвидаторства, обнажив под ней реакционный, цеховой страх перед прогрессом и конкуренцией. И, наконец, мы показали, что эти две, казалось бы, враждебные силы на деле являются диалектическими близнецами, произрастающими из одного и того же гнилого корня — из идеалистического фетишизма, из неспособности подняться над стихийностью и взглянуть на технологию как на мертвый инструмент, который должен быть подчинен сознательной воле коллектива.

Но вскрыть болезнь — это лишь половина дела. Самый точный диагноз не стоит и ломаного гроша, если за ним не следует ясная и четкая программа лечения. Простое разоблачение оппортунистов и ликвидаторов само по себе не выведет нас из тупика. Более того, без положительной программы такая критика рискует выродиться в бесплодное сектантство, в позицию озлобленного интеллигента, который всех ругает, но ничего не предлагает. Поэтому перед нами во весь рост встает тот самый проклятый вопрос, который история ставит в каждую переломную эпоху: что делать?

Ответ на этот вопрос вытекает из всего нашего предыдущего анализа. Если корень зла — в стихийности, в пассивном подчинении внешним силам, в отказе от роли сознательного субъекта истории, то выход может быть только один: противопоставить стихийности — сознательность, анархии — организацию, панике и восторгу — трезвый научный расчет. Мы должны перестать быть игрушкой в руках технологического прогресса и стать, наконец, его хозяевами. Мы должны отвергнуть обе порочные, рабские альтернативы, которые нам подсовывают. Мы отвергаем путь оппортунистов — путь бездумного, анархического внедрения новой техники, ведущий к деградации и обесцениванию всякой мысли. И мы с не меньшей решимостью отвергаем путь ликвидаторов — путь панического бегства и луддитских запретов, ведущий к застою, архаике и, в конечном счете, к той же самой смерти живой мысли.

Наш путь — третий, единственно верный. Это путь сознательного, коллективного и планомерного овладения новым могучим средством производства. Мы должны признать искусственный интеллект объективной реальностью, с которой нельзя не считаться. Более того, мы должны увидеть в нем колоссальный потенциал для развития нашего общего дела. Но этот потенциал раскроется не сам собой, не стихийно. Он раскроется лишь в том случае, если мы сумеем железной рукой направить его развитие, подчинив его не интересам отдельных «производителей», гонящихся за «лайками», и не предрассудкам перепуганных «мастеров», а высшим интересам всего сообщества — интересам производства нового, глубокого, подлинно научного знания об истории.

Переходя от общих принципов к конкретным задачам, мы должны сформулировать ту программу-минимум, которая только и может стать основой для сплочения всех здоровых, мыслящих, не зараженных ни оппортунистической гнилью, ни ликвидаторской истерией сил сообщества. Эта программа состоит из трех неразрывно связанных пунктов: работа теоретическая, работа организационная и работа практическая.

1. Теоретическая работа: Выработка новой «политической экономии» творчества.

Это — главнейший, решающий пункт, без которого все остальное повиснет в воздухе. Нельзя установить правильные «правила игры», не имея научной теории этой игры. Мы должны немедленно прекратить бессмысленные препирательства на уровне «честно — нечестно», «душевно — бездушно» и перейти к строгому, научному определению основных понятий в новых условиях. Мы должны, по сути, создать новую политическую экономию информационного производства.

Главный вопрос, который должен быть поставлен и решен, — это вопрос о критерии ценности конечного продукта. И оппортунисты, и ликвидаторы подходят к этому вопросу с неверных, идеалистических позиций. Оппортунисты измеряют ценность количественно (объем, скорость, популярность). Ликвидаторы измеряют ее по «чистоте» и «мучительности» процесса создания. Мы же должны установить единственно верный, материалистический критерий: ценность всякого аналитического или творческого продукта определяется исключительно наличием в нем самостоятельной, оригинальной авторской мысли и новизной конечных выводов.

Этот принцип, и только он, позволяет разрубить гордиев узел всей дискуссии. Нам становится совершенно неважно, каким способом был получен текст. Был ли он целиком написан от руки после месяца сидения в библиотеке, или же он был на 90% скомпилирован нейросетью за один вечер — это вопрос десятой степени важности. Главный и единственный вопрос звучит так: есть ли в этом тексте новая мысль? Есть ли в нем оригинальная постановка проблемы, свежий взгляд, неожиданный синтез известных фактов, который продвигает наше общее понимание предмета хотя бы на шаг вперед?

Если да — то перед нами ценный и прогрессивный продукт, и автор, использовавший ИИ для его создания, заслуживает всяческого уважения как новатор, умело применивший новый инструмент для достижения высшей цели. Если же нет, если перед нами гладко написанная, но сто раз пережеванная компиляция, не содержащая ни грана новой мысли, — то это мусор, вне зависимости от того, сгенерирован ли он машиной или написан человеком вручную. Этот принцип сразу же выбивает почву из-под ног у обеих враждующих фракций. Он обесценивает количественные потуги оппортунистов, показывая, что тысяча пустых текстов имеют нулевую ценность. И он же обесценивает реакционные стенания ликвидаторов, показывая, что их «ручной труд» сам по себе не является никакой добродетелью и часто служит лишь прикрытием для такого же эпигонства и отсутствия оригинальной мысли.

На основе этого главного критерия необходимо разработать и четкие определения того, что в новых условиях считать плагиатом. Плагиатом должно считаться не использование сгенерированного текста как такового, а выдача машинной компиляции, не содержащей авторского синтеза, за самостоятельное исследование. Плагиат — это не использование инструмента, а обман сообщества относительно наличия в работе главной ценности — новой мысли.

2. Организационная работа: Установление сознательной дисциплины.

Теория мертва без практики, а практика слепа без организации. Выработав новые принципы, мы должны немедленно воплотить их в четких и для всех обязательных организационных формах. Анархии и стихийности должен быть положен конец.

Во-первых, необходимо ввести строгую и обязательную маркировку всех материалов, созданных с существенным использованием генеративных нейронных сетей. Это требование не имеет ничего общего с позорным клеймением, как это пытаются представить ликвидаторы. Это — элементарный акт научной добросовестности и честности перед сообществом. Эта маркировка — не приговор, а необходимая информация, позволяющая читателям и критикам правильно оценивать работу. Она сразу же лишает оппортунистов возможности обманывать публику, выдавая машинный труд за свой собственный, и в то же время защищает добросовестных исследователей от необоснованных обвинений со стороны «охотников на ведьм».

Во-вторых, необходимо создать авторитетный коллективный орган — своего рода «контрольную комиссию» или арбитраж из наиболее уважаемых, теоретически подкованных и беспристрастных участников сообщества. Задачей этого органа должно стать не полицейское сыск и не цензура, а разбор спорных и конфликтных случаев на основе выработанных теоретических принципов. Именно этот орган должен, в случае возникновения спора, анализировать представленную работу и давать мотивированное заключение: является ли использование ИИ в данном конкретном случае добросовестным применением инструмента для достижения новой аналитической цели, или же мы имеем дело с плагиатом и интеллектуальным мошенничеством. Решения этого органа должны носить не столько карательный, сколько разъяснительный и воспитательный характер, на конкретных примерах обучая все сообщество новым нормам и правилам. Это и будет тот самый механизм сознательного коллективного контроля, который придет на смену нынешнему хаосу.

3. Практическая (идеологическая) работа: Воспитание новой культуры.

Самые лучшие теории и самые совершенные правила останутся на бумаге, если не изменится само общественное сознание, сама культура сообщества. Поэтому важнейшей задачей является повседневная, упорная идеологическая борьба за утверждение новых ценностей.

Мы должны систематически и беспощадно критиковать и высмеивать практику техно-оппортунистов. Каждую попытку завалить форум пустым, сгенерированным мусором нужно встречать не просто молчаливым неодобрением, а публичным, аргументированным разбором, показывающим идейное убожество и научную ничтожность таких «произведений».

Одновременно мы должны столь же систематически поощрять и пропагандировать примеры правильного, творческого использования новых технологий. Нужно показывать на конкретных примерах, как с помощью ИИ можно решать задачи, ранее недоступные: анализировать огромные массивы статистических данных, моделировать сложнейшие социальные процессы, быстро проверять десятки различных гипотез. Нужно воспитать в сообществе вкус не к объему текста, а к смелости и масштабности поставленной задачи. Приоритет должен отдаваться не тем, кто быстрее всех пишет, а тем, кто глубже всех копает, используя для этого самую современную технику.

Финальный вывод наш прост и ясен. Кризис, который переживает сообщество, есть болезнь роста. Он мучителен, но он же открывает и невиданные доселе перспективы. Перед нами развилка. Один путь — путь стихийности, путь вечной грызни между оппортунистами и ликвидаторами — ведет в болото, к окончательной деградации и распаду. Другой путь — путь сознательной организации, научной теории и коллективной дисциплины — ведет к выходу на новый, неизмеримо более высокий уровень развития. Он требует ума, воли и мужества идти против течения мещанских предрассудков. Но это — единственный путь, достойный мыслящих людей. И нет никакого сомнения в том, что все здоровые, все подлинно прогрессивные силы сообщества в конечном итоге выберут именно его. Борьба будет трудной, но победа разума над хаосом исторически неизбежна.

[Егор Шевельов]

Если это марксизм то я ухожу из коммунистов в Гармоничные социалисты.

[imnot]

Да. С этой темой случилось то же что и с многими другими. Прямо по экосистеме:

- Автотрофы питаются солнечным светом и создают темы или набросы,

- Пожиратели поглощают контент, перерабатывают дискуссию из серьезной в несереьезную,

- Падальщики политизируют ее, иногда сразу, не дожидаясь переработки дискуссии пожирателями,

- Редуценты разлагают ее на плесень и на липовый мед,

- А перестройка все идёт, и в основном в Канаде,

- а потом приходит Сеня и как редуцент заваливает тему нейросетевым гумусом,

осталось ещё Урус-хая дождаться: десять причин почему нейросеть первым делом поможет Сталину как только осознает себя,

один я в белом пальто стою красивый парю тут как горный орел наш дон Ребе.

[VIR]

Техно-оппортунизм 

Неприличными словами не выражаться!

[imnot]

появление нейронных сетей стало настоящим золотым дождем

Настоящим золотым дождем. Настоящим.

[imnot]

Каждую попытку завалить форум пустым, сгенерированным мусором нужно встречать не просто молчаливым неодобрением, а публичным, аргументированным разбором, показывающим идейное убожество и научную ничтожность таких «произведений».

Пахахаха. Ну все, ждём Урус-хая и прочих медоедов. И закрываем лавочку.

Роберт кстати ещё года два назад все написал.

[John D. Long]

Опубликовано

Сеня, Сеня, что ж ты вьёшься

Над моееееею головоооой,

Ты добычи не дождёёёёшься,

Сеня, Сеня, я не твооооооооооой!..

 

Изменено 4 September пользователем John D. Long