"Ответ большевику Дыбенко"

[Пулеметчик]

От чего так?

Хотел шмат земли, хату, выводок детей – и ничерта из этого нет. Земля бурьяном поросла, хата сгорела, мабуть, а двох детей уже давно хробачки поели.

Як сглазил кто.

А тогда ж так хорошо было - и царя уже нет, и земли шматок хороший отхватил, и корову панскую, породистую, себе забрал, и хату поремонтировал, крышу починил, окна застеклил, и тесть не против был, особенно когда послушал, як Крысюк на офицерах погоны резал, вместо сорванных, чтоб господам не так обидно было, когда их к стенке ставят.

[Пулеметчик]

К тачанке неторопливо подъехал Глина, красуясь трофейным льюисом. Чи мы ручного пулемета не видели? А верхом с него стрелять – то можно, только сложно. Вдруг коняка понесет или из седла выскочить не успеешь?

Контрики тогда порадуются. На дугу повертаем чи на оглоблю едем? А то Ременюк так задумался, шо мы аж стали, знать бы еще, над чем. На дугу? Вправо? Ну наконец-то, а то по такой погоде максимка замерзнуть может. А если там нет белых, то будет гулянка, вареники со сметаной и немецкий самогон из груш.

Крысюк облизнулся в предвкушении.

[Пулеметчик]

Прогрессор искоса глянул на товарища, поправил трофейную шапку. Если мы едем в Малиновку, то расслабляться рановато. Мало ли кто там квартирует. Если Макридис, это одно, он свой человек, а если кто-то автономный, из кукурузной армии? Еще слышно про Дегтяренко, который изначально был красным, а потом перешел к белым, но методов ведения войны не изменил – как не давал пощады никому, так и не дает, и у него в подчинении - сотня конных, которые могут основательно подпортить нам шкуру.

А в Катеринослав, по слухам, французский танк завезли.

Красиво будет гореть.

[Пулеметчик]

Ночью звезды в степи хорошо видно – мороз под кожух забирается, грызет ледяными зубами, кони бредут медленно, головы опустили, всадники в седлах скорчились, погоду клянут.

Снега нет, земля промерзла – каюк озимым, голодно весной будет.

Да не всем дожить до той весны.

Разведка в Малиновку сунулась – из трех один вернулся, и тот до вечера не дотянул,

у Дегтяренка стрелки меткие, винтовки американские.

[Пулеметчик]

Сташевский доплелся до тачанки, нагло влез в обшарпанное нутро экснутой заседательской брички.

Возможно, какому-нибудь мелкому чиновнику было удобно трястись в ней по пыльным шляхам, но слабенькие рессоры доводили пулеметную команду до молчаливой люти. На малюсенькой ямке так скачет, что язык можно ненароком откусить. А в бою бричку испытать пока не вышло – беляков на том хуторе закидали гранатами и постреляли из винтовок.

Поэтому Крысюк и сидел, как на иголках, поминутно прикидывая вероятность промаха по господчикам, если кони пойдут рысью.

Про галоп или намет было страшно даже вспоминать.

[Пулеметчик]

Ременюк недовольно матюкнулся. И так едем, як на похороны, так еще и лазят тут всякие докторишки. От не вовремя рессора поломалась. Сташевский умостился на жестком днище, сел, скрестив ноги.

- Голову бы ему оторвать.

- Кому – ему? – выпалил прогрессор.

Стaшевский вместо ответа показал на обоз. Кажется, Грач все-таки скрутил патефон. Чего и следовало ожидать, жалобная пластинка надоела даже сентиментальной пассии Ременюка. Интересно, а когда наш ездовой наберется храбрости и все-таки сделает ей предложение?

Изменено 27 Apr 2011 пользователем Пулеметчик

[Пулеметчик]

Но до рассвета было слишком далеко, табак закончился, а Палий куда-то умотал еще днем.

Где ж его черти носят?

А волчий вой хорошо слышно, серые паскуды тоже ночью не спят, лазят по хуторам, собак жрут и овец рвут. Может, они и нашего командира схарчили? Обидная смерть получается. Только вот по степи Дегтяренко носится, он любого зверя хуже, он пленных не берет.

Лучше уже волки.

[Пулеметчик]

Прогрессор нервно огляделся по сторонам. Есть ничтожная вероятность того, что Палий не раскололся на допросе. Одна сотая процента.

Скоро придут гости, оставят от нас кости. Как-то так, если верить дядьку Федоту. А умирать не хочется, дома надо огород копать, молотилку чинить, самогон гнать из буряков. Лось улыбнулся в воротник, не то своим полузабытым мечтам, не то тому, которым он стал, стрелянному-битому, чубатому и злому повстанцу.

Интересно, как там тесть с тещей поживают?

Не спалили ли им какие-нибудь недоумки хату?

[Пулеметчик]

Из темноты выдвинулось что-то большое и черное и фыркнуло над ухом. Лось одной рукой выдрал наган, другой выудил из-под воротника свои очки на цепочке. Лошадь. Вернее, всадник. Вернее, Палий.

- Атаковать надо.

Крысюк молча покрутил пальцем у виска.

- Так они нас просто порубают, доженут и порубают. Атаки не ждут.

- Сколько их?

- Человек двести, може, чуть больше.

- А нас – чуть меньше сорока. И две пулеметные ленты.

- Гнат, ты под Дибривкой был. Сколько немцев было?

- Ну, сотни три. Только ж это немцы были.

- У тебя две ленты, у Глины диск, у хлопцев гранаты и бутылки. Атаковать надо.

[Пулеметчик]

- Хоть погреемся, - пробурчал Сташевский.

- У них тачанка есть, рессорная, лакированная, в розовый цветочек! На ней Дегтяренко ездит, это его личный транспорт, а пулемет там французский.

Повстанческий отряд подкрадывался к Малиновке медленно и осторожно.

Главное – тихо и быстро снять часовых!

А потом ударить со всей силы, чтоб превосходящие числом враги не опомнились.

[Пулеметчик]

Пулемет не подвел.

И Ременюк не подвел – просто остановил бричку на хорошо простреливаемом участке возле ухоженного кладбища. Видать, алгебра ему хорошо мозги развила. Прикрывайте себе с левого фланга и нас с ними не попутайте в темноте. А Палий со своими парубками уже врубился в людей Дегтяренка, надеясь на внезапность и верную пропорцию керосина со скипидаром. Человек пули не испугается, от сабли увернется, а огня все боятся.

Сколько ж они тех бутылок наделали?

Уже где-то горит ясным пламенем, вот людям зимой радости будет…

[Пулеметчик]

На сколько двух лент хватит? И где ж той клятый Глина? Дегтяренко сдаваться не собирается, он горлорез тот еще, на пощаду не надеется. А, шоб тебя! – ленту в максимке заклинило. Твою ж мать …..! Лось дернул ленту сначала влево, потом вправо. Вчера ж все работало! Крысюк цапнул карабин, поводил стволом, выцеливая подходящую мишень.

Хоть двоих уложу.

Ременюк вытащил из кармана штанов лимонку и критически ее оглядел – своим под ноги кидать или контрикам? Жить ой як хочется, даже уроду.

А если опять не рванет?

[Пулеметчик]

Лента встала на место. Крысюк швырнул карабин на днище, припал к гашеткам, скалясь во все зубы. Лось обрадовано икнул и ухватился за треклятый кусок тряпки. Неминуемая смерть откладывалась. Минут на пять или даже на десять. Если Палий не прорвет им фланг, то нас всех будут жарить черти на большой сковороде, в сливочном масле.

И, если выберемся – перевыберем командира к такой матери!

Надо Нечипорука, он сначала три дня думает, а потом что-то делает.

Нет, повелись на длинную шаблюку и трезвый образ жизни. Надо бы у него спросить, с какой стати он не пьет, Палий ведь не сектант, не больной.

[Пулеметчик]

Строй рассыпалcя, Дегтяренко или решил обойти с фланга, или понял, что переться на пулемет – это дурость и самоубийство. Из-за могил выскочил Глина, закопченный , злой як черт и с льюисом в руках.

Ременюк рванул наган из кобуры.

- Тикаем чи шо?

- Выдвигаемся до кирхи, ото де горит.

Прогрессор фыркнул. Отличился наш командир, ой отличился.

[Пулеметчик]

Светало.

Могильщик Шульц задумчиво ходил по майдану и прикидывал в уме, где ж их всех хоронить и не сползет ли кладбище в реку. Пастор Тиммель ходил вокруг кирхи в недоумении: она была старой и там водился шашель, а если построить новую кирху, то туда можно купить настоящий орган!

Но очередные нахлебники ему тоже не нравились - это же какими злыми надо быть, чтобы победить при численном превосходстве врага.

И отличались они от людей Дегтяренко, по мнению пастора, только еще более неопрятным внешним видом.

[Пулеметчик]

Прогрессор чистил кобылу в сарае и размышлял о многом.

Вот зачем так напиваться с утра? Нет, понятно, что прибавление в семействе - это большая радость, особенно Крысюку. Но четверть немецкой самогонки за один раз? Мало нам девяти убитых, почти всех раненых, так еще и пулеметчик никакой. А Глину контузило, легко отделался, но стрелять тоже не в состоянии.

Палий в технике сложней косы не разбирается, ему пулемет доверять опасно.

А Нечипорук уже на том свете, что весьма некстати.

[Пулеметчик]

И вообще, а где наш командир?

Его там случайно не хоронят? На поминки Лось ходить не любил, особенно на здешние. А вопли из хаты, занятой под госпиталь, доказывали то, что наркоз давать нечем. Или никак. Интересно, что надо делать с человеком, чтоб он орал не хуже того жареного ревкомовца?

Пойти посмотреть, что ли?

Но место у окошка было плотно занято молодым поколением. Сташевский не задернул занавеску и можно было рассмотреть, что он делает. Ногу кому-то отрезает, вернее, ампутирует. А Палий этого кого-то держит. Палий резко поднял голову и глянул в окно так, что зрители предпочли разбежаться по своим делам.

[Пулеметчик]

А дел у прогрессора хватало – найти Ременюка и дать ему по шее, потому что с какой стати заряжающий должен чистить всех четырех лошадей и копыта им осматривать?

Это обязанности ездового.

Ну и заодно посмотреть на немецкую колонию, может у них еще есть свежие лошади или волы, потому что на наш вымотанный гужевой транспорт уже страшно смотреть.

Или хоть позавтракать, потому что последний раз Лось ел вчерашним утром.

И еще нужно где-то найти патронов.

[Пулеметчик]

Колония выглядела весьма потрепанно, и полусгоревшая кирха шарма не добавляла.

Пустая улица, поломанные заборы и тыны, голая черешня, с ветки которой свисает петля. Макридис, золотопогонники, повстанцы, Дегтяренко и опять повстанцы изрядно пощипали местных, а о смене коней или волов можно было только мечтать – и забрали, и сожрали. А Ременюк рванул домой, вдруг и ему хату спалили? Макридис ведь от белых не ушел, положили его банду, до последнего человека.

Ага, вот и обещанная тачанка в розовый цветочек, на задке нарисован. Один, но большой и красивый.

И Крысюк пулемет прикручивает и глядит недобро.

[Пулеметчик]

Как бы у него спросить, кто родился и как назвали?

Прогрессор хорошо помнил великий семейный скандал по поводу того, как назвать младшую сестру, а тут как раз мода на новые, революционные имена, Баррикада, например.

Или Экспроприация.

Крысюк закрутил винт, положил отвертку к остальным инструментам и зашарил по карманам.

- Шо стал? Иди запрягай, - Крысюк зевнул, - а то малого хрен дочекаешся.

[Пулеметчик]

- Иду, иду, - прогрессор пнул колесо новой тачанки, - как семейство поживает?

- Устя зла, як продотрядовец, малая постоянно хочет есть, а пастора я убью. От думать же надо!

- И как назвали? - прогрессор представил себе паспорт с ФИО «Брунгильда Игнатьевна Крысюк» и чудом не рассмеялся.

- Настей.

Прогрессор только зубами клацнул. Чем имя плохое?

[Пулеметчик]

Но были вопросы и поважнее - надолго ли хватит патронов и как там с пулеметными лентами?

Та, которая перекосилась, и так в трех местах зашитая.

Нужно искать новую ткань, кроить и шить.

А жене Глины не до этого сейчас, а сам прогрессор умел только пуговицы пришивать, навощенной ниткой, как покойная бабушка научила. А Палию сейчас не до этого, он с местными торгуется за фураж, как проклятый.

У самих денег негусто, а колонисты прижимистые, лишнего отдавать не желают.

[komo]

А что за деньги, а то по идее легетимными банкнотами являются царские, временого правительства и унр (с купюрами гетманата) + возможно есть конвертация совзнаков и билетов казначейских всюр ( но навернака с сильной маржей).

[Пулеметчик]

Совзнаки котируются очень плохо, "колокольчики" - чуть лучше, но со штампом махновским, карбованцы и шаги ходят свободно, а колонисты больше предпочитают твердую валюту - червонцы.

[komo]

Совзнаки котируются очень плохо, "колокольчики" - чуть лучше, но со штампом махновским, карбованцы и шаги ходят свободно, а колонисты больше предпочитают твердую валюту - червонцы.

Ну червонцыили на худой конец фунты и доллары есно все предпочитают, но в реале денежной массы не хватало, тот же кредитный билет царский даже некую дефляцию переживал в годы гражданской войны в некоторых регионах оторваных. Вместо 10-15% от цены 13-начала 14г продовольствия или услуг которые можно было купить на эти бумажки в конце 17-начале 18г, до 20-25% довоеной цены подскочили. Конечно сильно от региона зависили, скажем в сибири , в казахстане\туркестане и на алтае подальше от железки жратву можно было на николаевские как бы не по довоеным ценам купить, а скажем в баку керосина или на севере\владике леса, рыбы или скажем формы армейской со складов. Это конечно луктациии но необходимость в валюте признаваемой большинством населения была очень острая, а всякие карбованцы, совзнаки и прочии скорей служили реквизионными записками, разменной монетой и обьектом спекуляций для безработных биржевиков и финансистов.